- Думаю, да. У вас есть скрытые мотивы.
- Серьезно? – сухо спросил Спенсер.
Дома любой уже побежал бы куда глаза глядят. Но Аддисон, похоже, была напрочь лишена инстинкта самосохранения. Вырвав у него руку, она уперлась кулаками в бока. И хотя внутри Спенсер кипел от злости, все равно она показалась ему чертовски сексуальной. Больше всего на свете ему сейчас хотелось затащить ее куда-нибудь под крышу и не останавливаться, пока они оба не забудут, как дышать. Но вместо этого он склонил голову набок и смерил Аддисон обвиняющим взглядом.
- Сейчас, куда ни посмотрю, я везде вижу заговор. Двое людей, которым я доверяла больше всего на свете, украли Джереми. Даже на психическом уровне от них не осталось ни следа. А мне едва ли не случайно удалось найти того, кто мог бы эти следы найти. Даже дом, в котором я, черт побери, живу, под подозрением благодаря тому, из чего он построен!
- Дом построили еще до того, как мы оба появились на свет.
- Вы специально действуете мне на нервы? Пусть так, но тогда под подозрением сама причина, по которой мы оказались именно в этом доме.
- Да, я специально действую вам на нервы, потому что вы невероятно меня разозлили. Я оказался здесь по двум причинам. Во-первых, чтобы найти вашего племянника. А во-вторых, потому что Родс просил меня ни за что на свете не действовать вам на нервы. Может быть, это каким-то образом обеспечило бы нам благосклонность Совета. И судя по всему, со вторым я по-царски облажался.
Аддисон отчаянно застонала, и Спенсер только сейчас заметил, как она промокла. Оказывается, дождь пошел сильнее.
- Как, бога ради, помощь мне касается Совета?!
- Не будьте идиоткой. Когда-нибудь ваш дед передаст вам свой пост.
- Ни за какие коврижки за эту работу я не возьмусь. Можете передать Родсу, что пытаться ублажить моего дедушку бесполезно. А когда дедушки не станет, Уэйды отдадут место кому-нибудь еще.
Не в силах больше это терпеть, Спенсер крепко обнял Аддисон.
- Что бы здесь ни происходило, я не имею к этому отношения. Понимаете? Скажите, что хоть в это вы верите.
Ее глаза наполнились слезами, которых он боялся всего несколько минут назад. Аддисон заплакала, причем так сильно, будто под натиском талых вод прорвало плотину.
- Верю. Я вам верю.
Ее голос звучал приглушенно и как-то размыто, словно слишком много сил уходило на то, чтобы плакать и говорить одновременно. Оглядевшись, Спенсер заметил небольшой навес, под которым можно было укрыться от дождя. Не отпуская, он потащил Аддисон туда.
- Извините. Я никогда не плачу.
И он ей поверил. Аддисон Уэйд не из тех женщин, которых легко довести до истерики. Она была несгибаемой, как сталь, и Спенсер подумал, чего ей будет стоить эта неприкрытая демонстрация боли, когда она успокоится и обо всем вспомнит. Ему очень не хотелось, чтобы она наказывала саму себя.