Альтаирца зовут Эван. Немногословный совсем. Первое время нас и вовсе сторонился. И здоровье у него слабенькое. Местный воздух не идёт. Сам-то мальчишка, как потом выяснилось, неплохой. На скрипке красиво играет. Это музыкальный инструмент такой. С Земли. Люблю слушать, как его скрипка то «плачет», то «смеётся». За эти три года, что мы знакомы, Эван успел стать мне, то ли другом, то ли ещё одним братом. Сама не пойму. Странно это, конечно, как-то: он альтаирец, я дарийка. Наши империи всю жизнь воюют. Перемирие лишь несколько лет назад как наступило.
Ловлю себя на мысли: надо будет к Эвану ещё успеть заглянуть, проверить, всё ли там у него в порядке, а потом уже в шахту к Анигаю идти. А то ещё заловят в рудниках, не дай Бог, а я даже со своим альтаирцем попрощаться не успею.
С горем пополам, развожу камин. Комната моментально наполняется дымом от сырых веток. Подбрасываю в огонь побольше дров. По моим подсчётам тепла должно хватить ещё часа на три, как раз пока я буду отсутствовать. Какая — никакая, но Акраба всё же мать. Не хочу, вернувшись вечером, обнаружить дома её застывший труп. Тем более в такой день.
День нашего с братом рождения. Сегодня нам исполняется тринадцать лет. Но мама об этом даже и не вспомнила.
Ёжась от холода, быстро переодеваюсь. Своё единственное платье аккуратно вешаю на спинку стула. Вместо него напяливаю старую одежду брата, из которой он уже давно вырос. Несмотря на то, что мы с Анигаем двойняшки, кто не знает — никогда бы не поверил, что мы родственники.
Брат высокий, сильный. Выглядит значительно старше своего возраста. Прямые чёрные волосы, карие глаза, довольно смуглая кожа — типичный дарииц-южанин.
Я напротив, мелкая, бледная. Как поганка. Волосы — тёмный каштан. Длинные, вьющиеся, непослушные. Прячу их всегда под шапкой, чтобы все принимали меня за мальчишку. Так безопаснее. В Катаре не так много женщин, зато куча каторжников. Лучше не выделяться.
Глаза у меня странного фиалкового цвета. Я таких ни у кого не видела. Наверное, они мне от папаши достались. Кто наш отец, мы не знаем. Из-за того, что мы с братом настолько не похожи друг на друга, над нами даже посмеиваются, мол, наша беспутная мамаша умудрилась нас зачать от двух разных мужчин сразу.
Я с этим и не спорю. С Акрабы станется.
Запасы еды уже почти подошли к концу. Я это обнаружила лишь сегодня утром. Всё, что я оставляла нам с Анигаем на праздничный стол (если его можно назвать таковым), куда-то исчезло. Видимо, мать, болеющая с похмелья, вытащила из кладовки последнее валеное мясо, чтобы обменять не бутылку эля. Теперь она лежит пьяная и довольная, а у меня под ложечкой от голода подсасывает так, что хоть вой. Хорошо ещё, что Эван об этом не знает. Отругал бы. Он меня постоянно подкормить пытается. А я не люблю чужой хлеб есть. Но частенько приходится. Иначе бы давно с голода сдохла. Этого бы мне Эван точно не простил!