Лялька, подруга Ослиной Горы, каталась неплохо. Даже артистично. Спортивная девчонка, надо всё–таки узнать, как её настоящее имя, — лениво думал Боков, рассматривая гору внимательным взглядом. Сегодня народу было совсем немного — какие–то поляки с визгливыми детьми и таксой в бархатной попоне, несколько местных, из городка — их рожи Боков видел вчера в баре, где они с Лялей накачивались резаным пивом. Занятное такое фирменное пиво — полкружки тёмного, пол — светлого. Стоит копейки, а вполне ничего. Надо в Белоярске сделать пивбар для своих, где давали бы такое же. Сидирома напрячь, пусть организует. И чтобы обслуживали Ляльки в мини–шортах, аппетитно врезающихся в задницу…
Боков подождал, пока подруга Ослиной Горы спустится:
— Ещё по разу и потом — в бар? — предложил он.
— Как скажешь, — пожала плечами раскрасневшаяся девушка.
Она на самом деле предпочла бы покататься, пока стоит погода, но приказы здесь не обсуждались. Паша её об этом предупреждал, указывая на соответственный пункт в контракте, который шёл сразу после пункта «сексуальные услуги».
Ей здесь платили по дням, и платили хорошо, поэтому выёживаться она не собиралась. В бар — так в бар. К маме — так к маме. Хорошо хоть клиент попался ничего — не слишком старый и к групповухе не принуждал. Хотя она особенно бы и не расстроилась — охранник Вова был жеребцом вполне фактурным, накачанным, ей такие нравились.
Звонок, которого Боков ждал, застал его на начале спуска. Звонил Паша:
— У нас всё готово, — орал Паша, как зарезанный. — Когда выступаем, шеф?
Боков не успел ответить — связь сразу прервалась, хотя он и притормозил, виртуозно совершив вираж влево.
Завершив спуск, он приказал Ляле:
— Жди меня в баре, я ещё раз съеду.
Она кивнула и стала отцеплять лыжи.
Боков оседлал простенький подъемник и через несколько минут оказался наверху. Там, стоя на вершине, он спокойно переговорил с Сидиромом. Гора сохранит их тайну. Даром что Ослиная.
Внизу оранжевой точкой маялся Вова, проклиная эти грёбаные горы. Он замёрз и хотел жрать. А шеф всё стоял и стоял на вершине горы, будто каменный гость, про которого Вова не то читал в детстве, не то смотрел по телевизору. Такса в бархатной попонке подошла к нему, брезгливо принюхалась и помочилась на шнурованный ботинок. Но Вова не заметил наглого кобелька — он нёс свою, не менее собачью службу.