Потом человек вновь зашёл в камеру хранения и в одной из ячеек оставил конверт с деньгами. Поднявшись в кассовый зал и отстояв короткую очередь, он купил билет на ближайший поезд, отходящий в восточном направлении.
***
Виолетта Львовна Спесивцева была недовольна. И это мягко сказано. Вся схема, которую она тщательно выстраивала последние три месяца, рухнула в одночасье.
Телекомпания ВСТ располагалась в аккуратном трехэтажном доме на Новокузнецкой улице. Точнее, в глубине квартала, спрятавшись от городского шума за высокими жилыми домами. Всё было хорошо. Но компания росла и, как это бывает в любой семье, где вырастают дети и рождаются внуки, со временем стало тесно.
И ведь наклёвывался замечательный выход из создавшегося положения. Просто идеальный.
Бок о бок с их трехэтажным особняком стоял ещё один домик, почти точно такой же. В мечтах Виолетта Львовна уже видела эти два домика объединёнными общим переходом в единое целое. Занимала соседний дом какая–то третьеразрядная контора, которая большую часть помещений просто сдавала. И, как выяснилось, контора эта особых прав на здание не имела. Так что Виолетта не сомневалась, что здание достанется ей. Мало того, что у неё были хорошие связи среди московских чиновников, так ещё и двадцать процентов акций ВСТ принадлежало московскому правительству. Ну, как же не порадеть родному–то человечку?
Но буквально вчера вдруг выяснилось, что дом этот, оказывается, уже продан. Некой строительной фирме «КоСта». Греки, что ли?
Зато сегодня удалось заключить приличный контракт — на двадцать одну серию французского модного сериала о старшеклассниках. Тема была не заезжена и сулила хорошие рекламные вливания. Так что сериал мог окупиться не за два, а сразу за один показ. А дальше пойдёт уже чистая прибыль. Этими приятными расчётами Виолетта пыталась успокоить себя и заглушить не стихавшее из–за упущенного дома раздражение.
И всё–таки ближе к обеду случилось чудо. Иначе не назовёшь. Позвонил сам хозяин фирмы «КоСта», оказавшийся вовсе не греком, а самым что ни на есть русским.
— Станислав Евгеньевич Котов, — представился он вкрадчивым баритоном. — Нас с вами, Виолетта Львовна, когда–то знакомили. Может быть, вспомните, на банкете после «Ники»?
— Да–да, помню, — честно соврала Виолетта.
Однако когда Котов вошёл в кабинет, она сразу его узнала. Совсем не изменился — разве что пополнел немного. Те же усики, тщательно подбритые, нагловатые круглые глаза и безвольный подбородок дамского угодника.
Да и как она могла не узнать его, когда он тогда увивался за нею весь банкет, будто она мёдом намазана. Предлагал то оливки, которые она терпеть не может, то копчёного угря, такого жирного, что сводило челюсти от одного вида деликатеса. А под конец, настояв на вальсе, этот самый хлыщ томно вздыхал и пытался пригласить продолжить вечер. Из–за него она тогда упустила классного ведущего, которого, накачав шампанским, перекупила вездесущая первая кнопка.