В кресле Маши больше не было. Нет, микроскопические размеры гостиничной клетушки места для особенной интриги не оставляли – никуда девушка из нее не делась. Просто переместилась на постель, попутно избавившись от каких-либо предметов одежды вообще. Платье и некие невесомо-кружевные тряпочки валялись комком на том самом кресле, которое последний час занимала их хозяйка.
В стотысячный раз Леша поймал себя на том, что в нестандартных ситуациях в голову ему лезет непременно всякая чушь. Вот и сейчас почему-то вдруг подумалось: ну как женщины умудряются причесываться и при отсутствии расчески, а у него даже вечный «ежик» торчит поутру во все стороны? Маша и вправду привела свои волосы не в идеальный, конечно, но все-таки – в порядок. А еще – зачем-то намазала губы кричаще-яркой помадой, особенно нелепо смотревшейся на фоне ее бледного лица. Хотя… не такого уж и бледного – внешний вид девушки, еще недавно замученной и едва державшейся на ногах, за время Лешиного отсутствия изменился неузнаваемо. Вроде ничего определенного, но от Маши исходили волны сексуального зова такой силы, что чуть не валили с ног. Хотелось…
Блин, ну понятно же, чего в такой ситуации могло хотеться здоровому молодому парню, к тому же вовсе не злоупотреблявшему в последнее время общением с противоположным полом! Тем более что весь вид девушки не говорил, а кричал прямо-таки: «Я твоя! Я хочу тебя! Возьми меня!»
Нет, аскетом Леша не был никогда. И баб у него было множество. Но вот именно, что баб, девок, телок… Так – на ночь, на две, между делом, для удовлетворения требований мужского организма. Но – никак не для души. Пара случаев, о которых можно было говорить, ну, пусть не о любви, а об увлечении, о каких-то отношениях, остались где-то далеко-далеко, не вызывая в памяти уже ничего, кроме легкой досады и мимолетной грусти. А Маша…
Да не верил Леша ни в какую «любовь с первого взгляда»! И вообще, чем дальше шел по жизни, тем больше начинал сомневаться в наличии на белом свете настоящей любви как таковой. Но почему же так сжималось сердце, когда смотрел на нее, слушал ее голос, вдыхал еле уловимый на расстоянии запах волос?! Почему сидел с ней в этой гостиничной дыре уже битых два часа, вместо того чтобы немедленно оповестить о находке остальных братьев, подать сигнал общего сбора и везти Машу к месту встречи? Будить не хотел спозаранку? Да кому ты врешь, парень?! Просто хотелось побыть с ней вдвоем подольше, словно остального мира и вовсе не существует – ни ведьм, ни Братства, ни вечного их противостояния. Сознательно, бессознательно ли, но ведь всеми силами оттягивал тот момент, когда это хрупкое «вдвоем» рухнет и снова начнется проклятая шахматная партия, в которой они – лишь фигуры на доске, причем разного цвета.