Предчувствия не обманули… Они вообще-то редко обманывают, если речь о предчувствиях паршивых. На сей раз звук возник где-то в глубине леса, и был это не просто хруст веток, а треск деревьев, которые, похоже, что-то без особого напряга ломало и выворачивало с корнями. Чуть погодя к этому добавился еще и тяжелый размеренный топот – это самое «что-то» ломилось через лес, абсолютно не разбирая дороги с твердым намерением побыстрее добраться до застывших на вершине людей. И судя по тому, как резво это нечто преодолевало густые заросли, размерами оно превосходило всю предыдущую нечисть многократно. «Господи, слон это к нам прется, что ли?! С рогами…» – Алексей вдруг поймал себя на том, что абсолютно не жаждет проверять свои гипотезы на практике. Смотреть на это не хотелось абсолютно – слуховых впечатлений хватало с головой.
– Ну, вот и главарь пожаловал, – голос Игоря был совершенно спокоен и собран, слова звучали командами. – Помолимся, братья! Давайте, святой отец!
И над холмом грянул псалом Давида… Пожалуй, впервые в жизни Алексею довелось познать, что это такое – молитвенный экстаз. Заученные наизусть слова молитвы вырывались не из уст, а из самого сердца. Отец Иона, словно бы преобразившийся на глазах, как будто стал выше ростом и шире в плечах, голос его, тихий и робкий в разговоре, превратился в глас, широко разносящийся вокруг, а воздетый в руке простой крест засиял серебряным пламенем – и Алексей готов был поклясться, что это не отблеск луны на металле… В какой-то момент свет этот хлынул от холма во все стороны, выжигая и гоня перед собой тьму, голоса творящих молитву воинов взвились к небесам, и… Огромная злобная тварь застыла на краю леса, будучи не в силах не то что преодолеть круг света, порожденного верой и мужеством, но даже и ступить в него. Там, где заканчивались заросли, время от времени раздавалось утробное взревывание и сполохи серебряного света, разгоравшегося в такие мгновения еще ярче, выхватывали из тьмы фрагменты облика демонического «гостя». То это была громадная чешуйчато-когтистая лапища, то острие рога со свисающими с него какими-то ошметками, то вовсе мерзкого вида щупальца, оснащенные зазубренными когтями. Но как ни билась, как ни тужилась тварь, любые попытки даже прикоснуться к сияющему свету заканчивались одним и тем же – треском и визгом боли, после которого нечистая сущность отшатывалась назад. В какой-то момент, взбесившись окончательно, ринулась вперед всей необъятной тушей – и заверещала так, что стоящим на холме людям показалось, что сейчас у них лопнут барабанные перепонки. А потом – наступила тишина… Демон позорно бежал, посрамленный Божьим словом.