Судя по этим крохам, девушка в своем более чем сложном, переломном и переходном возрасте пережила какую-то «душевную драму», безусловно амурного характера – из того разряда, которые в «нежные» годы кажутся крахом мироздания, а уже пару лет спустя, как правило, забываются напрочь или вспоминаются со смехом. За моральной поддержкой к матери она, может, и вовсе не обращалась. Возможно, обращалась, но услышала в ответ стандартно-взрослое: «выкинь из головы, плюнь и забудь, тебе о другом думать надо…», или что-то в таком же роде. К сожалению, не все мы в зрелом возрасте способны вспомнить собственные любовные страдания подросткового и юного времени, особенно если обременены куда как непростым делом – физическим выживанием собственной семьи…
А вот взрослая «подруга» со звучным псевдонимом Геката оказалась на высоте. Мастерски играя на тонких струнках девичьей души, она начала вкладывать туда то, что нужно было ей. Что для обозлившейся на весь мир и «разочаровавшейся в жизни» девчонки может быть увлекательнее рассказов о «великой магии», способной враз решить все жизненные проблемы, а потом и вознести «к сияющим вершинам»? Кстати, из этого этапа переписки удалось выудить отрывок, посвященный теме «отмщения обидчику». Вот это заставило Алексея заволноваться всерьез – непременно надо будет навести справки. Соплячка с разбитым сердцем, чью руку направляет опытная и злобная ведьма… А жив ли виновник?!
Получив на руки флэшку со всеми материалами, которые удалось вытянуть из «системника», и сам системный блок в придачу, Алексей поинтересовался – что там Женя говорил о том, что Маша нашлась? Оказывается, девушку, чья внешность полностью совпадала с полученной при первой встрече от Алексея фотографией, «засекли» в одном из областных центров. А вот как это получилось… Тут Женя поклонился и картинным жестом конферансье, представляющего почтеннейшей публике не просто очередного исполнителя, а самый что ни на есть «гвоздь программы», указал на безмолвно сидевшего до этой минуты Егор Палыча. Мол, дальше он.
Сидевший перед Лешей подполковник убогим словарным запасом и неумением говорить явно не страдал никогда. Однако сейчас он мучительно мялся, мямлил и косил глазами на притащившего его сюда Женю. Во всем его поведении явно сквозила боязнь того, что вот еще пару слов – и собеседники начнут дико ржать над его рассказом, а то и вообще вызовут санитаров из дурки. Зря боялся. Кому-кому, а уж у Алексея услышанное смеха точно вызвать не могло. И то, что рассказчик не сумасшедший, он тоже знал наверняка.