Не тут-то было! Ни о каком сотрудничестве со следствием Алла и говорить не хотела. На «неопровержимые доказательства» чихала смачно и нагло ржала в глаза «ментам поганым», безапелляционно утверждая, что она-то отсюда скоро выйдет, а вот их, болезных, непременно вынесут вперед ногами. Мало того, с первого же дня пребывания ее под арестом нарисовался адвокатишка самого пренеприятного свойства – какой-то скользкий, липкий, вечно мельтешащий, суетящийся и все норовящий «потолковать с глазу на глаз». Ну, чем заканчиваются такие «толковища», и опер и следак знали лучше, чем кто бы то ни был – оба направили по известным адресам, начинающимся с аббревиатуры ИТУ№… не одного взяточника. Когда до адвоката окончательно дошло, что всунуть откупные не получится, и тон его и манера поведения поменялись резко. Он весь вдруг стал грозно-загадочным и начал сыпать таинственными намеками, слишком уж смахивающими на плохо замаскированные угрозы. Ну, это мы тоже уже кушали…
В один далеко не прекрасный день оба члена оперативно-следственной группы «срисовали» непонятных личностей, которые их фотографировали. Фотосессия проводилась явно не для журнала «Форбс» и уж точно не для портфолио модельного агентства. Попытка поймать «папарацци» с целью слегка переломать им ноги и отобрать камеры, успехом, увы, не увенчалась – парни оказались резвыми. Прекрасно понимая, что подобные штуки обычно предшествуют банальному найму киллеров, и следователь и сотрудник БЭП не стали выпендриваться, а доложили кому следовало. В результате оба обзавелись эскортом из крепких ребятишек с автоматами. Бойцы милицейского спецназа горели желанием понаделать дырок различного диаметра в организмах тех, кто оборзел до такой степени, что вздумал в открытую покушаться на их коллег. Однако коллег этих, как оказалось, ни отстреливать, ни взрывать никто не собирался. Началось другое…
Следователь стал первой жертвой. Если он до этого и мог чем-то особо гордиться в своей жизни, кроме незапятнанной чести офицера и множества поощрений за образцовую службу, так это своей семьей. В милицейской среде жены, подобные той, что досталась ему – не просто терпящие, а всецело понимающие и одобряющие изматывающую, низкооплачиваемую, неблагодарную и ненормированную работу мужа, вообще-то, чем дальше, тем большая редкость. В своей Наташке он не чаял души, а она платила ему еще большей любовью и заботой – если такое в принципе возможно. Рождение ребенка в любой семье – изрядное испытание, в милицейской же особенно. Немало браков людей в погонах распадаются как раз после того, как на свет появляется тот, кто должен был бы скрепить их окончательно. Но в этом случае, опять-таки, все было не так! Рождение сына окрылило папашу, а мать ни полсловом не упрекала его за ночи, проведенные в одиночку у детской кроватки, пока муж мотался по очередным опергруппам, дежурил, допрашивал, составлял протоколы.