В магазине, расположенном под стволом, – четыре патрона. В патроннике один… Слава богу – все снаряжены «спецзарядом», серебряной картечью. И это – шанс. Вернее, пять шансов. А дальше – все. Перезарядиться вряд ли дадут. Первый раз Алексей выстрелил, заваливаясь на бок. И – сразу же, раз за разом передергивая затвор «помпы», высадил с упора лежа в резко ускорившиеся чешуйчатые тела еще четыре заряда. Промахнуться с такого расстояния да по групповой цели было бы мудрено. Он и не промахнулся – изодранные картечью трупы тварюк устлали двор плотно. Вот только две из них подыхать не желали. И если одна, находящаяся к Алексею близко, ползла на перебитых передних лапах, бессильно разевая клыкастую пасть, из которой капали слюни пополам с кровью, то вторая, похоже, сохранила максимум боеспособности. По всей видимости, укрывшись от огня за телами товарок, адская «псина» осталась практически невредимой – лишь в паре мест над ее мерзкой шкурой поднимался дымок, указывающий на места попадания единичных картечин. Тварь сделала из происшедшего выводы и сейчас не перла тупо в лоб, а обходила стрелка по дуге, примеряясь, как бы решить дело одним прыжком, после которого останется только разорвать горло лежащему на земле человеку. На это ей нужна была максимум секунда. На перезарядку понадобится минимум три… Алексей, отбросив дробовик, рванул из ножен клинок. «Псина» прыгнула…
– Тах-тах-тах! Тах-тах-тах! – «заговоривший» из-за спины автомат работал короткими злыми очередями, не сбивая прицел и не рассеивая пули бесполезным веером. Откуда ж ведущему сейчас по адскому существу огонь «беркуту» было знать, что все попадания, давно превратившие бы обычную собаку в кусок дохлого мяса, для этого противника – лишь вентиляция в шкуре.
Тварь не умерла. Однако и прыжок ей не удался. Все-таки в руках у спецназовца был старый добрый АКМС калибра 7,62, а не 5,45. Ляпнувшись на бок, дьявольское создание впустую лязгнуло челюстями, а в следующее мгновение их пронзил вогнанный ударом снизу серебряный клинок. Дернув в последний раз лапами, чудовище издохло. Алексей, умудрившийся реализовать подаренную ему «беркутом» возможность, поискал глазами последнего живого врага. Ползущая нечисть, оказывается, ощутимо приблизилась – того и гляди вцепится в ногу. Выругавшись сквозь зубы, Алексей с немаленьким усилием выдернул глубоко засевший клинок и пошел упокаивать неугомонную.
Через пару минут, сидя у стены и оттирая до зеркального блеска изгвазданный кинжал, он едва ли не впервые пожалел об отсутствии где-нибудь в кармане фляжки со спиртным. Как-то очень уж все получилось быстро, жестко и предельно близко к той черте, за которой, как говаривал один его знакомый, заканчивается экстрим и начинается полный звиздец. Мечтать о несбыточном «глоточке» смысла не имело, а чуть позже Леше и вовсе стало стыдно минутной слабости. Тот же брат Георгий предупреждал – будет «накатывать», особенно сначала, пока не привыкнешь. И что в таком случае делать? Ну, точно не бухать. Молиться нужно, вот что! Хотя тут же этот, вон, и так во все глаза смотрит. А пусть себе смотрит! Не срамное творить собрался.