По классике жанра вопрос стоял – внизу или вверху? С одной стороны, многие чернокнижники предпочитают обустраивать свои логова как раз в подвалах, а в этой домине подземная часть должна быть – ого-го. Но то ли чутье, то ли интуиция, подсказывали – не тот случай. Вот просто было нечто, совершенно неуловимо, на пределе чувствительности тянувшее откуда-то сверху, подобно легчайшему сквозняку или запаху. Алексей, притворив дверь, двинулся по лестнице еще выше.
Увы, дверь, выходящая на третий этаж, оказалась заперта. Прикинув на глазок, что прочности в этой изящного вида конструкции, сработанной из какого-то светлого дерева, будет куда поменьше, чем в той, с которой пришлось воевать внизу, Алексей решил от стрельбы пока воздержаться. Лестничная площадка тут имелась крохотная, настоящего разбега взять было негде, но… свой немелкий вес, плюс бронежилет, плюс большое желание… С третьего пинка косяк хрупнул и дверь, визгливо возмутясь совершенным над ней варварским надругательством, открылась. Перед Алексеем предстала широкая галерея, с правой стороны которой тянулись двери комнат, а левая, ограниченная перилами, обрывалась в пустоту. Такая же точно галерея шла и налево от двери, образовывая вместе с первой эдакую перевернутую букву «Г». Обе оконечности «буквы» заканчивались огромными витражными окнами в торце и ведущими на второй этаж лестницами. Что характерно, здесь было тихо и пусто, хотя, по логике вещей, лучшей стрелковой позиции, чтобы поливать огнем прорвавшихся на второй этаж, и придумать было нельзя. Похоже, что держащие сейчас оборону внизу имели четкий приказ – любой ценой не пускать «захватчиков» именно сюда.
Пришли, похоже. Однако куда дальше? Роскошные двери на обоих галереях были совершенно одинаковы. (Нет, Леха, ты серьезно думал, что на одной из них будет табличка: «Кабинет главной ведьмы. Часы приема…»?!). Неизвестно, сколько Алексей простоял бы, высунувшись из взломанной двери черного хода и напоминая пресловутого буриданова осла, как муками выбора, так и выражением физиономии, но этот самый выбор ему облегчили.
Дверь распахнулась в самом конце левой галереи. Из нее вышли двое – женщина и мужчина. Оба одетые в черное, он в строгий костюм, она – в длинное платье, облегающее фигуру, как вторая кожа. Глядя на мужика, Леша поскучнел моментально. Лысую, как бильярдный шар, башку «украшали» переломанный явно не единожды нос, сплюснутые в жеваные блины уши и надбровные дуги, достойные питекантропа. Пиджак, похоже, должен был вот-вот лопнуть и разойтись по швам на мощном торсе, даже через ткань бугрившемся перекачанными мышцами. Мало того – с левой стороны пиджак этот очень нехорошо выпирал, выдавая наличие под мышкой достаточно крупного предмета. «Автомат у него там, что ли!?»