А затем старшая служанка пригласила их подняться следом за ней наверх.
– Покажите госпоже Торнхилл ее комнаты, миссис Харрис, – сказал Торнхилл, когда они поднялись на площадку второго этажа.
Служанка вежливо кивнула и поднялась на несколько ступеней вверх, чтобы дать возможность молодоженам поговорить.
– Вы устали, – сказал Гейб, целуя руку жены. – Отдохните несколько часов в одиночестве. Я не стану вас беспокоить.
Она покраснела, опустив глаза.
– Мы оставим это на ночь. После театра.
За завтраком было решено, что тетя Агата, Саманта и Фрэнк разделят с ними ложу во время вечернего посещения театра.
Но Дженнифер восприняла этот разговор как шутку.
– Не может быть, чтобы вы говорили серьезно, – сказала она, поднимая глаза на мужа. – Я не могу появиться в театре после того, что произошло позавчера. Лучше нам сразу уехать в имение.
– Нет, – сказал он. – Будет по-моему. Берти и Фрэнк уже заботятся о том, чтобы в обществе узнали о нашем браке. К вечеру об этом будут знать все. Сегодня мы просто обязаны появиться на публике. И мы должны улыбаться и выглядеть счастливыми, моя дорогая. Мы бросим им вызов. Пусть попробует кто-нибудь объявить нам бойкот! Если мы не сделаем этого сегодня, то уже никогда больше не посмеем вернуться в свет.
– Я не хочу возвращаться в свет, – сказала она.
– Но вы сделаете это, – сказал он, отпуская ее руку, – уже ради того только, чтобы вывести в свет дочерей, когда придет время.
Дженнифер прикусила губу.
– Идите, – сказал он, – и отдыхайте. Мы вместе предстанем перед светом сегодня вечером, и вы увидите, что в этом нет ничего невозможного. В жизни вообще мало вещей, через которые нельзя переступить.
Она повернулась к нему спиной и, не говоря ни слова, пошла наверх, следом за миссис Харрис. Гейб стоял и смотрел ей вслед. Высокая, элегантная, с точеной фигурой и завитыми в тугие локоны темно-рыжими волосами, поднятыми наверх и ниспадающими на плечи.
Возможно, будь у него выбор, он не стал бы жениться столь поспешно и, может быть, не выбрал бы в жены эту женщину. Но одно несомненно: она вызывала у него желание. Желание, заявлявшее о себе всякий раз, когда он смотрел на нее. Не так-то легко было отпускать ее, зная, что она ляжет сейчас в постель в соседней комнате, но он, дав ей слово, не сможет разделить с ней ложе. До ночи.
Он не меньше Дженнифер хотел бы послать к черту этот театр и заняться куда более приятным делом.
* * *
Дженнифер пришлось вспомнить о клятве, которую давала утром в церкви. Она обещала повиноваться ему до конца жизни.
Сидя рядом с ним за длинным столом в столовой, она изо всех сил поддерживала разговор. Все-таки воспитание – вещь неплохая, думала она, вспоминая те уроки, когда ее учили искусству вести беседу на темы, которые не только ее совершенно не интересовали, но и казались настолько избитыми, что и сказать нечего.