Саманта еще больше разозлилась, когда Керзи ясно дал ей понять, что не желает с ней танцевать, но требует, чтобы она вместе с ним вышла на веранду.
– Я не уверена, милорд, – сказала она, – что в моем положении было бы правильно покинуть зал у всех на глазах.
Саманта подозревала, что он делает это только для того, чтобы наказать Дженнифер. Меньше всего ей хотелось оказаться между двумя поссорившимися влюбленными, если, конечно, имела место любовная ссора.
– Для вас в этом нет ничего особенного, – ответил он. – Вы кузина моей невесты.
И она позволила увести себя из зала в сад, где Керзи усадил ее на скамью, которую не было видно ни из зала, ни с террасы.
– Что за чертовщина, – сказал он тогда. – Как все паршиво складывается.
Сказать, что Саманта была обескуражена его выражениями, значит ничего не сказать. Но она была еще более поражена тем, что лорд Керзи неожиданно сжал ее руку в своей. Саманта оказалась в скверном положении: ее настойчиво вовлекали в то, что ее совершенно не касалось.
– Она любит меня? – вдруг спросил он. – Вы знаете? Она с вами делилась?
– Конечно же, – удивленно ответила девушка, – она вас любит. А как же еще? Она же ваша невеста.
– Да, – ехидно согласился он, – невеста. Ей навязали этот брак пять лет назад, когда она была почти ребенком. Но и я был всего лишь мальчишкой. Мне кажется, она весьма серьезно заинтересовалась Торнхиллом.
– Она один раз танцевала с ним у нас на балу и один раз здесь, – ответила Саманта.
Тут-то она и допустила ошибку, позволив вовлечь себя в эту ссору между лордом Керзи и ее кузиной, так как в бальном зале она могла бы найти этому времени куда лучшее применение.
– Все верно, за тем исключением, что здесь они не танцевали, – сказал он.
– Да, они вышли в сад. В этом нет большого греха. Мы ведь здесь. И ничего дурного не совершаем.
– Нет, – сказал он. – Нет ничего даже отдаленно напоминающего грех в том, что двое молодых людей побудут на воздухе, вне поля зрения близких. Не так ли?
Произнеся последние слова с ядовитым сарказмом, Керзи закинул руку на спинку скамьи, обняв Саманту за плечо, а другой взял ее за подбородок и поцеловал.
Саманта испытала настолько сильное потрясение, что вначале даже пошевельнуться не смогла. Оцепенев, она словно приросла к месту. Но, очнувшись, принялась бороться, стараясь вырваться. Она пыталась оттолкнуть Керзи, упираясь в его плечо, и дать ему пощечину. Девушка была в ярости.
Разумеется, он был гораздо сильнее и воспользовался этим: прижал ее к себе обеими руками и впился губами в ее губы.
И она не только перестала бороться, но вдруг неожиданно для себя самой стала целовать его в ответ. Рука ее высвободилась и легла ему на шею. И Саманта потеряла счет времени, отдавшись на волю чувств.