В первый миг показалось, что он снова вернулся на день назад. Все так же метались в клетках салту, все так же мелькнул у высокой решетки загона хвост шарахнувшейся служанки. Двуногая, плавая почти у дна неуклюже и медленно, только выпрямилась сильнее, взглянув на Алестара с еще не различимым издали выражением.
Горечь стала нестерпимой, Алестар даже вытолкнул вязкую противную слюну сквозь губы, жмурясь от бессильного бешенства. Тварь наглая! Говорили же ей не попадаться на глаза!
* * *
Если уж день не задался – так не задался. Хотя с недавних пор вообще не было хороших дней, да и не предвиделось. Но это уж слишком! Гоняется за ней рыжая паскуда, что ли?
Джиад стиснула зубы, изо всех сил напоминая себе, что нельзя просто взять что-нибудь острое и тяжелое и… Нельзя! Король иреназе может сколько угодно извиняться за своего выродка, но есть вещи, которые не прощают. Только вот мстить тоже не выйдет. И лучше не думать, что рыжий может прямо сейчас отправить ее обратно в опостылевшую комнату, о которой теперь не подумаешь иначе как о камере пыток. Велеть вымыться, накраситься, а потом все повторится снова и снова…
Тело отозвалось острой болью, о которой она пыталась забыть все утро. Вчера вечером, когда рыжий уплыл, Джиад, отлежавшись, пришла в себя. Неуклюже согнувшись и грязно ругаясь сквозь зубы, стерла остатками туники слизь с внутренней стороны ног. Горело и щипало внутри так, что было ясно – до ссадин растер, тварюга. Мразь избалованная… Тенью скользнула в комнату Кариша, охнула, тут же зажав рот рукой, и порывалась плыть за целителем, но Джиад рявкнула на девчонку, запретив.
Даже думать было невыносимо, что кто-то станет осматривать ее синяки и ссадины, лезть в укромные местечки тела, смотреть то ли с жалостью, то ли с брезгливостью, то ли спокойно-непроницаемо, как умеют хорошие целители. Нет уж, она сама справится.
Кариша, метавшаяся, как целая стая заполошных рыбок, все-таки принесла мягкую ткань и даже раздобыла флакон с драгоценным маслом армарии. Соленая вода жгла и разъедала ссадины, лицо явно опухло – пальцами Джиад нащупала подушки на месте губ. Скрутив жгут из тонкого хлопка, она намочила его, как смогла, в масле, мешающемся с водой и, выставив Каришу, сунула промасленную ткань поглубже внутрь, где словно ножом резало.
Поерзала на кровати, пытаясь устроиться удобнее, легла на спину, бездумно глядя в потолок. Вернувшаяся Кариша суетилась рядом, предлагая тинкалу, какие-то лакомства, растереть спину, причесать волосы… Обижать девчонку не хотелось, но и видеть кого-то было невмоготу, потому Джиад сделала вид, что заснула. А потом – заснула и вправду, словно что-то внутри сломалось. Нет, выгорело. В первый раз было хуже. А сейчас не то чтобы привычно, просто вся боль досталась телу, а душа онемела и оглохла, как ушибленная.