Девицы злобно зыркают на голубоглазую. Кто она такая? Откуда взялась? Почему раньше её не видели? Но в то же время по–женски острым взглядом с завистью отмечают ее не местную элегантность и уверенность в себе. Они бы с наслаждением расцарапали её смазливую мордочку, но стальной блеск в голубых глазах сдерживает. Девицы инстинктивно чуют опасность и лишь ворчат, клубясь поодаль постового милиционера. Проститутка — это всегда безнадёжно ленивая женщина…
Здоровяк–швейцар на небрежно брошенное: «Меня там давно ждут!» сразу пропустил стройную красавицу. Официантка за десять баксов усадила за пустой столик в углу зала.
Перед ней рюмка джин–тоника и чашка черного кофе. Заранее заказанные удобные места занимали местные «авторитеты», длинноногие красотки кучковались у стойки бара, оркестр наяривал солянку из разных мелодий.
К ней наконец подсел тот, ради которого она сюда пришла. С ломаным русским, потными подмышками и жирным загривком. Толстяки предпочитают стройных, с мальчишеской фигурой девиц. Его дрожащая от нетерпения влажная лапа под столом завладела ее круглым коленом. Голубоглазая, поощрительно–надменно улыбаясь, дважды растопыривает пальцы обеих рук. Двести марок!
— Гут, фрекен, гут! — хрипит довольный немец. Такая штучка у него на родине стоит намного дороже. Она точно топ–модель, с опытным, ускользающим взглядом!
Коротконогая, вислозадая горничная, мазанув взглядом по немцу и его спутнице, отметила с одобрением: «А ничего немочка»… Длинный коридор, покрытый ковровой дорожкой, заглушает шаги шумно дышавшего от возбуждения толстяка с пухлыми щеками.
В номере, забыв про хваленную западноевропейскую учтивость, немец ущипнул путану за грудь, отметив её упругость, точно ей было лет четырнадцать. Белозубо оскалясь, она отвела в сторону его нетерпеливую руку, невольно он отметил цепкость её гибких пальцев.
— Герр, не так быстро! — девушка жестом показала, чтоб клиент раздевался. Поставив ногу на сиденье мягкого кресла, она высоко задрала черную юбку с разрезом сзади и медленно, очень медленно от кружевного пояса отстегнула прозрачный чулок. Скаля зубы, слишком белые, чтоб быть настоящими, он скинул пиджак, круглый, как большой арбуз, живот вывалился из брюк.
Лежа на кровати, немец ждал… Ему нравилась её опытность, он восхищался её профессионализмом. Толстяк по делам и прежде бывал в этом городе, и широкобедрые, смазливые девчушки со своим вульгарным похлопыванием по животу и словами: «Гер, Мэн, ду — ин — вон — секс…» — не могли сравниться вот с этой.
Не спеша скатав чулок, так же медленно, смотря куда–то в сторону, точно здесь никого не было, девушка расстегнула золотые пуговицы на голубоватой под цвет глаз блузке.