в том, как она готовит. В некоторых крайних случаях, это, вполне вероятно, вызовет яростную отповедь, но если этот вопрос сгладить, это всё стихнет, и счастливая жена перестанет делать так, чтобы обед подгорал. Если продолжать делать это до достижения идеального результата (что вовсе не обязательно для того, чтобы эта конкретная компульсия прекратилась), то она вспомнит какой-то момент в прошлом, когда у неё случайно подгорел обед и она не смогла посмотреть в глаза тому факту, что она сделала что-то неправильно. С тех пор, чтобы быть правой, она должна, была делать так, чтобы обеды подгорали.
Зайдите в тюрьму и найдите ходя бы одного заключённого в здравом уме, который бы говорил, что он поступил неправильно. Ни одного не найдёте. Только последние доходяги скажут это из страха, что им сделают больно. Но даже они не верят, что они поступили неправильно.
Судья, выносящий приговоры преступникам, остановился бы и призадумался, осознай он, что ни один из приговорённых злодеев на самом деле не считал, что поступал неправильно, и никогда в это не поверит, хотя, возможно, будет признавать это, чтобы отвести от себя гнев.
Филантропы-идеалисты постоянно разбивают об это лбы и терпят из-за этого поражения.
Однако супружеские отношения, юриспруденция и преступность — далеко не все сферы жизни, где это применимо. Данные факты охватывают все её сферы.
Ученик, который не может учиться, рабочий, который не может работать, руководитель, который не может руководить, — все они в ловушке на одной стороне вопроса «прав или неправ». У них у всех полностью односторонний подход. Они «правы-до-последней-капли— крови». А в противоположность им те, кто хотят их учить, застряли на другой стороне — «признай-что-ты-не-прав». При таком подходе не только не бывает изменений к лучшему, напротив; реальное ухудшение происходит там, где такой подход «побеждает». Но побед при таком перевесе одной из сторон не бывает, только поражения и для тех и для других.
Тетаны, которые находятся на пути вниз, не верят, что они не правы, поскольку они не осмеливаются верить этому. Поэтому они и не изменяются.
Многие преклиры в процессинге стараются лишь доказать, что они правы, а одитор неправ, в особенности на низких уровнях кейса, и поэтому у нас иногда бывают сессии, которые не дают изменений в кейсе.
А те, кто вообще не хочет получать одитинг, полностью зафиксированы на своей правоте, которую они отстаивают, и настолько близки к смерти, что любое сомнение в их правоте в прошлом уничтожит их, как им кажется.
Мне и самому в полной мере достаётся от этого, когда кто-то, стоящий на пороге забвения и имеющий противоположные взгляды, улавливает на мгновение правоту Саентологии, а затем, в неожиданном приступе самозащиты, начинает отстаивать свою собственную «правоту», иногда почти в ужасе.