Сняв с себя мокрую и грязную одежду, Серегил, Микам и Алек расстелили ее у огня и завернулись в одеяла.
На этот раз Алек слишком замерз, чтобы особенно беспокоиться о скромности; глядя на своих спутников, он поразился количеству шрамов на телах обоих, хотя у Микама их было больше. Самым страшным был розовый рубец, тянущийся от правой лопатки почти до бедра. Заметив интерес юноши, Микам повернулся к свету и с гордостью коснулся зажившей раны.
— В тот раз я ближе всего подошел к воротам, что сторожит Билайри. — Микам раскурил трубку и выпустил несколько колец дыма. — Девять зим назад, верно, Серегил?
— Пожалуй, да. — Серегил подмигнул Алеку. — Наша компания прогуливалась вокруг Безрыбного моря и повстречалась с удивительно недружелюбными кочевниками.
— Недружелюбными! — фыркнул Микам. — Никогда не видел таких чудищ — представь себе только сплошь покрытых волосами великанов! Мы так и не узнали, откуда они взялись, — они слишком рьяно принялись убивать нас, чтобы еще отвечать на вопросы Однажды вечером мы случайно наткнулись на их лагерь и решили, что поздороваемся и попытаемся купить у них припасы. Но только мы приблизились к часовому, как вся банда этих людоедов — а каждый был размером с медведя, и куда до них мишкам по части свирепости — кинулась на нас непонятно откуда. Мы были на лошадях, а они — пешие, но они окружили нас прежде, чем мы поняли, что происходит. Вооружены они были чем-то похожим на большие цепы: длинная рукоятка и несколько отрезков цепи длиной фута в два. К тому же плоские звенья цепи были заточены, и их кромки резали, как бритвы. Мы, ясное дело, понятия об этом не имели, пока не началась потасовка. Сирил потерял руку — ее срезало почти у плеча, а Беррита они ослепили, бедняга вскоре умер .. Один из этих подонков подсек передние ноги моей лошади, а потом взялся за меня. Тогда-то я и получил это украшение. — Микам снова положил руку на выпуклый рубец. — Я запутался в стременах, но мне удалось выхватить меч вовремя — я парировал его удар, но все-таки одна из цепей прошлась по мне и рассекла тело до кости прямо сквозь кожаную куртку. Если бы я не отбил атаку, этот дикарь наверняка разрубил бы меня пополам. Тут откуда-то выскочил Серегил и прикончил моего противника, как раз когда тот замахнулся снова. Мне тогда повезло — с нами был дризид Валериус, иначе я там бы и остался.
— А вот это — следы моего самого неприятного приключения, — сказал Серегил, показывая на глубокие вмятины по обеим сторонам левого бедра. — Я решил глянуть на покинутое жилище одной колдуньи. Она уже многие годы как умерла, но ее подопечные все еще там оставались. Я был очень осторожен, высматривал все знаки, обезвреживал ловушку за ловушкой… Та колдунья была мастерицей по этой части, и я гордился собой, да только как ни старайся, от судьбы не уйдешь. Что-то я прозевал — так и не понял, что именно, — и в следующий момент моя нога провалилась сквозь пол, и к тому же в нее вонзилась железная пика. Еще бы полдюйма в сторону — и я бы истек кровью. Дыра была узкая, и я не мог просунуть в нее руку, не мог освободиться — разве что отрезать себе ногу. Я плохо переношу боль… Дальнейшее я помню смутно — я то вопил, то терял сознание; в конце концов меня нашел и вытащил оттуда Микам. Не очень героическую роль я тогда играл, надо признаться.