— Правильно, — ответил Серегил. — Дална, Астеллус, Сакор и Иллиор — Священная Четверка. Тебе следует узнать о них побольше, когда мы прибудем в Скалу.
Микам закатил глаза.
— Ну, теперь мы не выберемся отсюда неделю. Он хуже жреца, когда дело доходит до этих вещей.
Серегил не обратил внимания на протест друга.
— Каждый из них управляет своей стороной человеческого существования, — объяснил он. — И каждый обладает двойственностью.
— Ты имеешь в виду — как Астеллус: он помогает человеку рождаться, но и сопровождает в царство мертвых?
— Именно.
— А остальные?
— Сакор — покровитель огня, благодаря ему встает солнце, — объяснил Микам. — Он друг солдата. Но он же воспламеняет ярость врага, а также посылает бури и засуху.
Алек повернулся к Серегилу:
— А Иллиор, которым ты всегда клянешься?
— Где та монета, которую я тебе дал? — Взяв монету в руки, Серегил повернул ее той стороной, на которой был изображен полумесяц. — Это — самый распространенный знак Иллиора. Он символизирует частичное раскрытие великой тайны. Светоносный посылает сны, он покровитель всякой магии, а также провидцев и волшебников — и воров. Но Иллиор же насылает безумие и кошмары.
Каждый из Четверки — смесь добра и зла, проклятие и благословение. Иногда даже о них говорят как о мужчине и женщине одновременно. Бессмертные показывают нам, что для любой вещи естественно иметь и хорошую сторону, и дурную: отдели одну от другой — и обе лишатся своего значения. В этом-то и заключена сила Четверки.
— Другими словами, — с хитрой улыбкой заметил Микам, — если один становится жрецом, другой должен стать убийцей.
— Правильно. Так что когда я мошенничаю при поединке, это на самом деле проявление благочестия.
— А другие боги? — спросил Алек. — Аши, и Мор — владыка птиц, и Билайри?
— По большей части это духи, в которых верят на севере, и герои легенд,
— ответил Серегил, поднимаясь и принимаясь упаковывать свое имущество. — Билайри — просто привратник в мире душ: он присматривает, чтобы ни одна душа не прошла туда или обратно до времени, назначенного Создателем. Насколько мне известно, существовало всего одно божество, достаточно могущественное, чтобы бросить вызов Четверке, — темный бог зла.
— Сериамайус, хочешь ты сказать? — пробормотал Микам.
Серегил поспешно сделал знак, отвращающий чары.
— Тебе ведь известно, что произносить имя Пустого бога — плохая примета. Даже Нисандер не решается на это.
— Уж эти последователи Иллиора! — фыркнул Микам, подталкивая Алека локтем. — Они по самую макушку набиты суевериями. Стоит ли верить в россказни, которые распускали некроманты во времена Великой войны? Добрая сталь разделалась с ними, что бы они там ни болтали.