– Где у тебя щетка? – спрашивает за спиной Ниель.
– Возле холодильника, – выдавливаю я. Встаю с кресла, качу его в свою комнату и там вздыхаю так, как еще никогда в жизни не вздыхал.
– Охренеть можно, – бормочу я чуть слышно, вцепившись мертвой хваткой в спинку кресла и уставившись в стол.
– Ты что, на гитаре играешь?
Я резко оборачиваюсь и вижу, что Ниель стоит в дверях и разглядывает висящую на стене гитару.
– Так, бренчу немного, – отвечаю я, откашлявшись. Ей это знать неоткуда – я ведь начал играть только в старшей школе. – Рей, когда приезжает, обычно тоже привозит с собой гитару, и мы тут на пару балуемся. Она лучше меня играет, мне до нее далеко. Я только стараюсь совсем уж не лажать.
Ниель проходит через всю комнату, берет гитару и садится на кровать по-турецки. Держит гитару на коленях, пощипывает струны – играть она не умеет. Я лежу на боку, подперев голову рукой, и смотрю на нее. Она полностью погрузилась в свое занятие: будто надеется научиться играть вот так, просто перебирая струны. Мне нравится смотреть, как ее пальцы бегают по струнам, и знать, что она больше не прячет их от меня.
– Можно, я тебя кое о чем спрошу?
Ниель оставляет в покое гитару и кивает, пристально глядя мне в глаза, словно готовится к чему-то серьезному.
– Вчера, когда ты была пьяная… ты сказала, что не учишься в Креншо… А как же ты тогда живешь в общежитии? – Я все думал, как и когда лучше ее об этом спросить, с той самой минуты, как услышал признание. Не хотелось слишком наседать или торопиться с расспросами. Она же только-только начала мне доверять, жаль будет все испортить. – Что ты здесь делаешь, если не учишься в нашем колледже? В Креншо вроде как ничего особенно интересного нет.
Ее плечи расслабленно опускаются, на лице появляется легкая улыбка.
– Это было в моем списке.
– Выдать себя за студентку Креншо? В списке? – изумленно переспрашиваю я. – Зачем тебе это понадобилось? И что это вообще за список такой?
– Самый обычный, – пожимает плечами Ниель. – Список того, что я должна сделать. И там был Креншо. Я тут только на один семестр.
Я открываю рот, но говорить не могу – следующая неделя последняя. Последняя в этом семестре.
Словно не замечая ошарашенного выражения на моем лице, хотя я и не пытаюсь его скрыть, Ниель продолжает:
– Через день после того, как всех распределили по общежитиям, я зашла внутрь за какими-то девушками. Постояла в вестибюле вместе со всеми, будто своя, послушала. Девчонки любят поболтать. Выяснила, кто живет в комнатах по одному, среди них оказалась Тесс. Я пришла и объявила, что я ее новая соседка. Тесс такая милая, не стала ни до чего докапываться. Я захожу в общежитие с кем-нибудь из девчонок, а в комнату иду только тогда, когда Тесс дома. Она думает, что я всегда стучу из вежливости, вдруг она там с парнем. Каждый раз краснеет, когда дверь открывает. У нее же на самом деле никогда не бывает парней. Но она стесняется признаться. – Ниель смеется.