А я почти не слушаю ее. Мне сейчас не до Тесс.
– Значит, ты уезжаешь на будущей неделе? После экзаменов?
Она опускает глаза, гладит гитару:
– Придется.
– Не надо, – быстро говорю я. – Пожалуйста.
– Что такое? – переспрашивает Ниель, явно удивленная тем отчаянием, что звучит в моем голосе.
Каждый день с тех пор, как увидел ее в «Бин баз», я боялся, что когда-нибудь потеряю ее. И вот теперь она говорит, что так и будет… совсем скоро. А я не могу ее отпустить.
– Не уезжай, – умоляю я.
– Кэл, – смеется она, – но я же здесь не учусь. Ты что, не понял?
– Все равно. Останься. Можешь… с нами жить, – предлагаю я и сажусь на кровати.
Она с минуту внимательно смотрит на меня, потом качает головой:
– Не могу, Кэл. Извини.
Я сглатываю комок. Мысли в голове лихорадочно мечутся. Пытаюсь придумать, что бы такое сказать, чтобы убедить Ниель остаться.
– Может, хоть… до конца каникул? – спрашиваю я. Слова торопливо вылетают изо рта. – Побудь со мной еще немного. У меня такое чувство, будто я тебя только что встретил, и… не могу так сразу с тобой расстаться.
Ниель ласково улыбается. Задумчиво гладит меня по лицу. Я боюсь шевельнуться. Боюсь, что моргну – и она исчезнет.
– До конца каникул, – размышляет она вслух. – Это значит… еще на месяц, так?
Я киваю. Ниель в нерешительности сжимает губы.
– Ладно. – Она произносит это так тихо, что я не уверен, точно ли расслышал.
– Согласна? – переспрашиваю я.
Она кивает. У меня такое чувство, будто я только что выиграл… суперкубок, не меньше. Хочется схватить ее, бросить на кровать и целовать. Но я этого не делаю. Нельзя ее пугать. Сейчас Ниель сказала «ладно», но не факт, что она не передумает.
Я вдруг ощущаю непривычную смелость – до сих пор такие слова ни за что бы не слетели у меня с языка.
– Поживешь тут у меня после экзаменов. Эрик домой поедет, так что я посплю пока в его комнате.
– А тебе разве домой не надо?
Я морщусь. Надо, конечно. Мама меня убьет, если я не появлюсь дома на Рождество. И если появлюсь, пожалуй, все равно убьет, когда узнает, что я не остаюсь на все каникулы.
– На Рождество съезжу, и сразу обратно…
– Кэл, не надо из-за меня оставаться здесь. Твои родные…
– Никуда не денутся. Никогда. Можешь мне поверить. Они всегда будут. А ты даешь мне всего один месяц. Они как-нибудь переживут.
У Ниель розовеют щеки, она разглядывает гитару.
– Ну что же, я польщена. – Тут же вскидывает голову и хмурится. – Но только имей в виду: я не буду очередной девушкой из твоей коллекции, Кэл.
– Эй, ты что это говоришь! – Я отодвигаюсь и протестующе поднимаю руки. – Нет, конечно, я же все понимаю. Это не… В смысле, я к тебе даже не прикоснусь. Честное слово. – И добавляю: – Если только ты сама не захочешь. – (Ниель хмурится еще больше.) – Клянусь: вообще никогда. – (Она усмехается.) – Серьезно: я на все согласен, только не уезжай, – прошу я. – Не сейчас.