– А мне больше всего полевые цветы нравятся, – объясняю я. – Они где хотят, там и растут. И сажать не надо. А потом их семена разносит ветром, и они вырастают на новом месте.
Николь останавливается, задумывается и кивает:
– Пожалуй, я тоже больше всего люблю полевые цветы.
Я забираю у нее букет и бегу в лес. Несколько раз останавливаюсь, чтобы она догнала. Ждать трудно, и иногда я просто бегу обратно к Николь, а потом разворачиваюсь и снова несусь вперед. Она-то никуда не торопится, сразу видно.
Наконец мы подходим к домику на дереве. Рей сидит на земле, прислонившись к стволу, а Кэл стоит рядом.
– Не прошло и полгода, – фыркает Рей и поднимается. – Кэл, ну что, полезли наверх? – Тут она замечает букет у меня в руках. – Даже и не думай. Никаких цветов. Это тебе не кукольный домик, а настоящий форт.
Я не обращаю на нее внимания и иду к лестнице. Она загораживает мне дорогу, скрестив руки на груди.
– Прекрати, Рей. А ну отойди! – требую я. Она не двигается. – Кэл, скажи ей, что можно поставить в домик цветы.
Я поворачиваюсь к Кэлу. Он смотрит на Николь и спрашивает:
– А ты как думаешь?
Николь смотрит то на меня, то на Рей. Я боюсь, что она вообще ничего не скажет – моя новая подруга предпочитает помалкивать.
– Райчел очень хотелось нарвать букет, специально для дома на дереве. И я ей помогала. Мне кажется, она расстроится, если из этого ничего не выйдет.
Я улыбаюсь.
– Рей, пусть они поставят свой букет, – решает Кэл.
Он всегда выступает у нас в роли третейского судьи, и обычно все делается так, как он скажет. Кэл, вообще-то, редко что запрещает: ему по большому счету все равно, лишь бы только не в куклы играть.
– Давай, Николь, – говорит он.
Она подходит к дереву. Кэл ждет, когда она начнет карабкаться по лестнице, а потом поднимается вслед за ней.
– Ну и ладно, – ворчит Рей. – Все равно ваши цветочки скоро завянут.
– Подумаешь, мы новых нарвем, – огрызаюсь я.
И тоже начинаю подниматься по лестнице. Кэл смотрит на меня сверху, и я улыбаюсь ему в ответ.
– Прошу прощения.
Я поднимаю глаза и вижу, что уже целая куча народу пытается выйти, а я все сижу, загораживая проход. Экран моего ноутбука погас. Понятия не имею, что было на лекции – все это время я думал только о том, когда же снова увижу Ниель. А теперь… лекция закончилась. Придется одолжить потом конспект у соседа.
– Извини, – говорю я девушке, что проталкивается мимо меня.
Захлопываю ноутбук, забираю сумку. Все еще думая о Ниель, я иду в толпе сплошных рюкзаков. Мне каждый раз делается тревожно, когда она уходит. Зло берет, что я не могу ее отыскать, когда хочу. Остается надеяться на то, что она сама вдруг объявится, а это не слишком радует. В последний раз я не видел ее целую неделю.