Аманда. Ты зря смеешься, я серьезно.
Эллиот(серьезно). А вот этого, дорогая, не надо! Не надо быть серьезной! Все они только этого от нас и хотят.
Аманда. Кто — они?
Эллиот. Да все эти записные моралисты, которые стремятся сделать жизнь невыносимо унылой. А ты смейся над ними. Будь легкомысленной. Смейся над всеми их священными условностями. Легкомыслие — как щепотка перца в их слащавую преснятину.
Аманда. Если над всем смеяться, то надо смеяться и над собой.
Эллиот. Конечно, надо! Мы с тобой дико смешные.
Аманда. Сколько же продлится эта наша смешная, изматывающая любовь?
Эллиот. Кто знает.
Аманда. И у нас вечно будет желание ругаться и ссориться?
Эллиот. Нет, постепенно оно угаснет. Как и наша страсть.
Аманда. Господи, неужели правда?
Эллиот. Все зависит от нас.
Аманда(серьезно). А вдруг один из нас умрет? Что, второй и тогда будет смеяться?
Эллиот(с видом знатока). Еще как — во всю мочь!
Аманда(задумчиво). Смерть — это серьезно.
Эллиот. Нет, совсем нет. Смерть очень смешная штука. Такой изящный трюк с исчезновением. Весь секрет в потайных зеркалах.
Аманда. Дорогой, ты говоришь глупости.
Эллиот. А в конечном счете все говорят глупости. И потому да здравствует легкомыслие, и горе жалким философам. Будем дудеть в трубы и пищалки, будем радоваться, как беззаботные школьники. Будем смаковать вкус каждой секунды. Приди же ко мне, о моя милая, и целуй меня, пока тело твое еще не истлело, и черви не копошатся в твоих глазницах. (Увлекает ее на диван, нежно целует.) И знай: я на все согласен. Разрисуй лицо краской, пляши голой на Площади Согласия, кидайся на всех мужчин подряд — я и слова не скажу, пока уверен, что по-настоящему ты любишь только меня.
Аманда. Спасибо, дорогой. Ты тоже волен делать, что угодно. С одним исключением: если я замечу хоть один взгляд на другую женщину — убью!
Эллиот. А ты помнишь скандал, который у нас был в Венеции?
Аманда. Какой именно?
Эллиот. Когда ты купила на площади крашеную деревянную змею, и подсунула мне ее в постель.
Аманда. А, Чарли! Я назвала эту змейку Чарли. Она так красиво извивалась.
Эллиот. Жуткая гадость. Я видеть ее не мог.
Аманда. Помню, помню! Ты выкинул ее через окно прямо в Гранд-канал. Никогда тебе этого не прощу.
Эллиот. И долго мы из-за нее ссорились?
Аманда. Несколько дней без перерыва.
Эллиот. Нет, самый крупный скандал у нас был в Канне. Когда ты своими щипцами для волос прожгла дыру в моем халате. (Смеется.)
Аманда. Мой гребень тоже сгорел, и все полотенца в ванной.
Эллиот. Да, в тот раз мы завелись по-настоящему.
Аманда. Ты меня тогда впервые ударил.