Расследование поручили руководству СД[47], которое в свою очередь привлекло гестапо и СС. Разношерстная команда прибыла только к вечеру, солдат и офицеров согнали в казармы и приступили к допросам. Первым делом взялись за проституток, которые охотно подтвердили все, что знают и не знают. Затем взялись за старослужащих. К приезду высокого начальства из Берлина зачинщики и исполнители во всем признались, осталось лишь подписать приговор.
Вот тут и случился казус: к утру батареи центрального отопления стали ледяными, а кочегары исчезли из котельной. Второй круг допросов коснулся шоферов из батальона аэродромного обслуживания, один из которых чистосердечно покаялся в содеянном. До этого о самолете никто не вспоминал, он числился в ведомстве Абвера, а тут на тарелочке жареный факт. К событиям причастны партизаны!
Новые допросы выявили связь с местным населением. По вечерам офицеры и солдаты уходили в соседнюю деревню. Вот они – затаившиеся предатели и организаторы! Перед расстрельной командой в одной шеренге стояли проститутки, старослужащие и честный шофер. Уличенных в связях с партизанами офицеров прилюдно повесили. Прочие, независимо от званий и заслуг, пополнили ряды штрафных рот.
Разведчикам все это еще предстоит узнать, сейчас они синхронно раскачиваются в тесном железном кузове. В кинофильмах о войне в роли немецких бронетранспортеров привычно выступают советские послевоенные образцы. Олег это знал, но не представлял себе тот ужас, на котором реально ездили немцы. Впереди колеса, сзади съемные гусеницы, рев двигателя заглушит любой танк. Зловредная техника не желала поворачивать, а руль норовил вырваться из рук. Он молитвенно посмотрел на Моряка и попросил:
– Больше не могу, надо передохнуть от этого полугусеничного чудовища.
– Можно, – глянув на спидометр, разрешил командир, – прокатились две сотни километров, и хватит. Дальше ножками потопаем.
Олег свернул к обрыву, под которым пугало черной водой идеально круглое озеро. Чудо немецкой военной техники булькнуло на глубину, а центр озера вспух от множества больших пузырьков. Место единодушно признали нехорошим, отряд прошел дальше и остановился у веселого ручейка. Моряк покосился на Олега и громогласно объявил:
– Отряду трехсуточный отдых! Петр, бери четырех добровольцев и без мяса не возвращайся!
Объявленный отдых по факту таковым не получился. Уже на следующий день разведка маханула за двадцать километров и вернулась с трофейным гужевым транспортом. Вот лошадям дали отдохнуть, после чего начался поход на север. Шли лесными дорогами, обходя даже крошечные деревушки. Наконец вышли на берег широкой реки, и Моряк сделал новое объявление: