– Сочувствую ребятам, им предстоит высадиться в чистом поле и запустить производство до наступления холодов. Такое дело по плечу настоящим героям.
Дед снова оказался прав. Молодых призывников отправляли на восток, а Олегу поручили проводить с ними комсомольскую работу. Право первоочередного прохода принадлежало поездам с заводским оборудованием, и времени для общения было предостаточно. Утром со стопкой газет в руках отправлялся на берег Волги. Скудные сообщения не давали общей картины развернувшихся боев, но он знал главное – война закончится взятием Берлина.
– На твои выступления перед солдатами приходят даже старые коммунисты! – похвалил первый секретарь обкома комсомола.
Похвала приятна, если не отягощается дополнительными обязанностями. Олег получил график выступлений перед молодежью заводов и школ.
Зачастили грозы с ливнями, вместе с ними резко менялась температура воздуха от пятнадцати до тридцати пяти градусов. Насморк с температурой заставили позаботиться о собственном здоровье. Пришлось продать на барахолке одни часы и отправиться в магазин одежды. Выбор на любой вкус: от зимних пальто с каракулевым воротником до простеньких сандалий на кожаной подошве, правда, цены кусачие. Олег уже разобрался с модой, вернее, с тем, что носили обычные люди, и сделал «правильные» покупки.
Он уже завалился в кровать и сквозь дрему слушал сводку Совинформбюро, когда пришел посыльный с повесткой из военкомата. Олег давно ждал этого момента, даже держал наготове трофейный ранец. Его прадед прошел Финскую и Отечественную, летал на торпедоносце и ни разу не был сбит. Лишь в сорок четвертом, когда над Тютерсом сшиб крылом дерево, пересел на «Бостон». Его «Ил» решили не ремонтировать, оставив памятником с торчащими из крыла ветками. Утром перепроверил собранные вещи и точно в назначенное время постучал в указанный кабинет.
– Пойдешь на курсы младших политруков. Здесь на Астраханской, в здании Железнодорожного техникума, – не глядя на вошедшего, сказал военком.
Олег чуть было не расплакался. Он ожидал чего угодно, даже автобат с перевозкой портянок со склада. Но политработник – это чересчур! Со слов деда, комиссары в основном занимались писаниной, именно они, а не командиры, составляли наградные листы. Надо как-то отбиваться и он жалобно попросил:
– Мне бы в авиацию, с детства мечтал стать летчиком.
– Могу устроить на авиазавод и подписать бронь, – доброжелательно ответил офицер.
Намек? Причем чуть ли не прямым текстом! Олег осторожно положил на стол часы и тихо сказал:
– Лучше поближе к врагу, хочу посмотреть немцу в глаза.