Я покосился на вихлявого. Не сказать, как раздражал он меня. Особенно его усы.
— Вот, вот. Выходит. Два охранника с ним, третий открывает машину.
Моя потенциальная жертва отличалась мелкой конституцией. Этакий подросток в дорогом пальто до пят. Лицо его я толком разглядеть не мог. Интересно, как собирался его грохнуть мой предшественник, если ручка с фонариком подразумевают близкий контакт. Вряд ли они могут стрелять на таком расстоянии? По крайней мере, убойно. Или у него было что–то более основательное.
— Ну все, я вас оставляю. Адрес повторить?
Вот чего я не ожидал. Как оставляет? Какой адрес?
— Повтори, — сказал я.
— Калашниковский проезд семь. Там домик всего на две квартиры. Не забудьте, что время у вас не много. Чао.
Буденовец вывинтился из машины и, словно призрак, растворился в полумраке.
Зрение у меня последнее время пошаливает. Но слух еще со времен службы радистом прекрасный. Я слышал в открытое окошко его чавкающие по слякоти шаги, потом хлопнула дверца. На ту сторону он не переходил, по эту сторону находится всего три машины. Скорей всего он в третьей. Да ему, наверное, и не нужно скрываться. Скорее всего, эти наблюдатели предусмотрены договором? Впрочем, откуда мне знать. Мне избавиться от него надо.
Я продолжал сидеть на месте пассажира, остро понимая, что следует вылезти на улицу. В моем бродяжьем облике находиться в дорогой машине просто опасно. Тем более, что наблюдается некое оживление, разъезжается народец.
Я все высматривал третью машину с буденовцем, поэтому не заметил подошедшего и напугался до икоты.
— Вовик, ты как тут?
Я чертыхнулся и уставился на Витька. Только этот несовершеннолетний гомик позволял себе ко всем обращаться столь фамильярно. Меня подростки–биченята обычно звали дедом. А он, надо же! — Вовиком.
Витек был самый богатый в нашем бомж–клане Белорусского вокзала. Хотя и платили ему за его попку гроши, но снимали часто. Смазливый был отрок. Выглядел он моложе своих семнадцати, борода с усами у него и не намечались, сам он был пухлый и непосредственный. Одевался гораздо лучше остальной бич–братии, хотя джинсовая курточка была грязноватая. Трудно сохранить вещи в порядке, ночуя то в канализации, то в подъездах.
— Хочешь поставить эту тачку?
Витек явно был под шафе.
— Эй, не рискуй. У меня деньги есть. Толстяк один целую пятихатку отвалил. И вкуснятиной всякой я прикололся от пуза. И ликера вмазал. Не рискуй, я покормлю.
— Послушай, Витек. Хочешь еще одну пятихатку заработать?
— А то!
— Вон, видишь две машины впереди. Высмотри, в какой люди сидят. И спусти воздух из шины. Сможешь?