– Вы собираетесь мучить меня? – прошептала она, глядя на него, словно раненая лань на охотника.
Эдвард чувствовал, как билось ее сердце, и видел, как пульсировала голубая жилка на ее тонкой шее. У него перехватило дыхание от волнения, жалости и… робкой надежды. Может, она послана ему самим провидением? А может, ему удастся помочь ей? Может, с ее появлением его жизнь наконец-то обретет смысл?
– Нет, – прошептал он, не узнавая собственного голоса, – я не буду вас мучить. Никто не будет. Никто и никогда.
– Я вам не верю, – ответила она с горечью.
Эдвард вздохнул. Нимфа не верила ему, потому что боялась. Ему хотелось вечно держать ее в объятиях, но еще больше хотелось завоевать ее доверие. Чтобы продемонстрировать чистоту своих намерений, он опустил руки и отпустил на шаг.
Более того, Эдвард Томас Уильям Барронс, герцог Фарли, циник до мозга костей, скромно отвернулся и устремил взгляд на узорчатый персидский ковер.
– Поверьте, я не сделаю вам ничего дурного.
Вместо ответа он услышал короткий металлический звон, а затем – быстрые легкие шаги и шуршание ткани. После чего воцарилась тишина.
Эдвард терпеливо ждал. Неужели она полагала, что от него так легко отделаться? Нет, вряд ли она была настолько наивна.
– Можно мне повернуться? – спросил он наконец.
Такая формулировка вопроса далась ему с некоторым трудом. Герцоги, как правило, сами решают, что им можно, а что нет. Но он нарушил правило. Ради нее. Ради нее он готов был на многое.
– Нет.
– А что можно? – осведомился он.
– Вы можете выйти вон, – ответила нимфа, не повышая голоса.
Несколько мгновений Эдварду казалось, что он ослышался. Его поразили не сами слова, а интонация. Такую манеру речи нельзя перенять – ее впитывали с младенчества отпрыски самых знатных семейств Англии. Каким же злым ветром юную леди благородного происхождения занесло в публичный дом?
– Если вам угодно, я уйду. Только сначала вы скажите мне, как вас зовут.
– Нет, – отрезала девушка.
Он с напускным безразличием пожал плечами.
– Что ж, тогда я останусь здесь.
– Зачем вам знать, как меня зовут?
– Мне хочется это знать. А я всегда получаю то, чего хочу, – с усмешкой пояснил Эдвард.
Нимфа молчала.
– Так как же? – спросил Эдвард. Не дождавшись ответа, он медленно повернулся и посмотрел на прекрасную незнакомку. В своем импровизированном одеянии из пурпурной шелковой простыни она стояла перед ним, словно воин, готовый к бою; горделиво вскинутый подбородок, в руке – кочерга, а во взгляде – отчаянная решимость не сдаваться на милость победителя.
– Я не намерена удовлетворять ваше любопытство, – процедила она сквозь зубы.