Нет, возвращает права, как ни странно.
— Все в порядке, можете следовать дальше. Только небольшая просьба. Нужно передать инспектору на пост, что водитель задержан. Он в нетрезвом состоянии, как и ожидалось. Пусть старшина либо сам приедет, либо вызовет кого из батальона. Вы ведь сейчас прямо едете?
Что за болван! Неужели не ясно, что по этой дороге нормальный человек с девушкой может ехать только в мотель? Сразу видно — новичок. Я, кстати, его здесь ни разу не видел, а ведь езжу почти каждый день.
— Стоп, стоп, вы что, ребята? Что за шутки?
Да какие там шутки! Ствол в руке «гаишника» смотрит в лоб, а «находившийся за рулем в состоянии алкогольного опьянения» четко передает на диво сохраняющую присутствие духа Аннушку второму краснопогонному. Умелые ребята. Суетиться не стоит. И что у них за игра? На блатных не похожи. Неужели опять тюрьма? Как будто не наследил… Да, лихо это они. А может стоило попробовать прорваться? Поздно, ключи от машины у них. Во всяком случае, едем мы не к теще на именины. Смотри-ка, запасливые ребята — и наручники у них оказались! Хорошо сидят, надежно. Обыскивают грамотно — деньги, бумагу не трогают, щупают ствол. Ох, надо было попробовать! Теперь-то поздно. Ну, что, поехали? Нет, это не розыск…
— Куда едем, ребята? Пора бы и объясниться, а то девушка переживает. Хоть ее домой завезите!
Ох, и ручища у этого мамонта! Одним весом шею свернуть может…
— Скоро все узнаешь, не мельтеши. А куда едем сам видишь, глаза не завязаны.
Это-то и тревожит. А места здесь хороши. О, да это кордон заповедника! Смотри-ка, лебеди в озере… Значит, в гости едем…
Жаль, похоже, дороге приходит конец. Ехать бы подольше, а то чую я, что прием будет неласковым, о чем бы там ни шла речь… Ну, домишко мог бы быть и посолиднее. Черт знает что: барак — не барак, какой-то зеленый дощатый сарай для хранения сетей. Обстановка внутри не поражает размахом — выбеленные мелом стены, длинный, сбитый из дубовых плах стол, уставленный напитками, фруктами на любой вкус и большими блюдами с ломтями мяса и сыра. Кое-где пучки зелени. Вокруг свободно расположились мягкие кресла, словно сбежавшие лет двадцать назад из сельского клуба. Свободных мест нет. Не похоже все это на общее собрание егерей. В креслах — поджарые, спортивные фигуры, жесткие лица, ощупывающие взгляды. Кое-кто лениво прихлебывает коньяк из грушевидных чайных стаканчиков-армуды.
Мягкий тычок верзилы, и стол вот он, рядом. Верзила отступил, загромоздив тушей дверь. О, какие люди! Одежда проста, удобна, но все атрибуты налицо — блатной шик экстерриториален: массивные цепи, кованые золотые кресты, тяжелые медальоны и перстни ручной работы. Ну, что ж, сомнений относительно хозяев рыбацкой избушки больше нет. Да и лица говорят сами за себя, — в темном загаре, из-под которого как бы просвечивает неживая прозелень, светлые волчьи глаза. Клан в сборе. А что это за фигура? Ошибиться нельзя — этот парень, Нугзар, и тогда, в прихожей у Калле, запомнился какой-то монументальностью, не вполне согласующейся с короткими, резкими, словно неоконченными жестами. Вероятно, толковый, прилежный, но все-таки только исполнитель. Чего это он расцвел, словно родича встретил?