— У меня есть амулет, — признался Невилл, — просто я тогда в поезде очень испугался и не успел активировать.
Гермиона стиснула кулачки.
— Это нечестно! Нечестно!
— Может, профессор Флитвик покажет нам заклинание? — предложила Мелинда. — Или профессор Снейп? Давайте спросим!
— Обязательно спросим! — кивнула Гермиона.
И спросили. Снейп и Флитвик, словно сговорившись, заявили, что это заклинание не под силу даже многим взрослым магам. Так что подросткам, магия которых еще не до конца сформировалась, лучше не усердствовать. Можно и сквибами остаться. Или свалиться с магическим истощением.
— Слушай, Гарри, а тебе не кажется это странным? — спросила Гермиона, — я хочу сказать, что профессор Снейп, хоть и вредный, но он нам никогда не врал. Как и профессор Флитвик. А профессор Люпин уже наврал тебе. Ну, или не сказал правды, когда ты спрашивал его про Сириуса Блэка. Может, тебе не стоит учить это заклинание?
— Можно еще у мадам Помфри спросить, — предложила Мелинда, — но лично мне и слов Снейпа и Флитвика достаточно. Они много лет в Хогвартсе работают. Если бы они учили чему-нибудь неправильному, их бы давно выгнали. А этого Люпина никто не знает.
— Наверное, вы правы, — вздохнул Гарри, — и мне не хотелось бы учиться без вас. Может опять устроим тренировки? Как в прошлом году.
— Можно, — кивнула Мелинда. — Я парочку щитов разучила, могу показать.
— Мелл, конечно!
Реакцию профессора на самоуправство студентов никто не узнал. Потому что было полнолуние. ЗОТИ вел Снейп. И начал он с оборотней. Судя по всему, Мастеру Зелий ужасно не нравился его коллега. Впрочем, Мелинда его вполне понимала. Никому не захочется за просто так готовить сложное и трудоемкое зелье (рецепт она посмотрела в книге). А были еще и воспоминания Сириуса Блэка о развлечениях мародеров в школе. Мелинде иногда очень хотелось просветить Гарри насчет отца и его приятелей. Но она решила этого не делать. Пусть сам разбирается. Уж очень трепетно он относился к памяти родителей. Хотя для себя она уже давно решила, что лично ее подвиги родственников не волнуют. Главное, что они добры к ней. И были своими. А за своих можно и горло перегрызть. В буквальном смысле.
Люпин появился через три дня. Он был тихим, бледным и помятым. Было даже как-то неловко беспокоить его. Но в пустой класс, где гриффиндорцы отрабатывали щиты и атакующие заклинания, профессор заглянул первым делом.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— Тренируемся, — ответил Гарри.
— А почему вы не подошли ко мне?
Третьекурсники мрачно смотрели на него.