У неё есть две разных жизни: в Москве и в Ницце.
И её самолёты носят — стальные птицы –
регулярно туда-сюда.
Деловой визит.
Ищет случай судьба,
как вода — щель, как шарик — лузу.
Он плеснул на фуршете шампанское ей на блузу,
извинялся цветами, так совестно было французу
с наземными глазами –
не хочешь ведь, а сразит…
И любовь расцвела ослепительным фейерверком.
Пусть он молод, не слишком крут (по её то меркам!),
он ей золото дарит, служа незаметным клерком,
обнимает у трапа:
Тут и там хорошо ей.
И совесть её не гложет.
В одиночестве разве только вздохнет, быть может.
Отчего же не брать у жизни всё, что предложит,
если есть красота, возможности, капитал?
Прилетая в Москву, порхает на шею к мужу,
улыбается, зубы сверкающие наружу,
кокетливо ёжась, жалуется на стужу,
вся свободная, вся простая, сейчас и здесь.
Муж везёт её чемоданы. Готовит ужин.
Он надёжен, нежен и, безусловно, нужен.
Он торжественно выбрит, костюм у него утюжен.
— Ну садись скорее, любимая, будем есть…
А неделю спустя она улетает в Ниццу,
дней на пять опять –
вся жизнь её на лету –
спокойная.
Муж не забудет кормить куницу,
обновлять в интернет-журнале её страницу,
поливать по утрам проращенную пшеницу,
а любовник, конечно, встретит в аэропорту.