Где жила, кто родители, как так получилось, что сирота и все в том же духе. Пришлось кое–что рассказать, хотя я поклялась об этом молчать.
Рассказала, как с родителями в полку морской пехоты и что умела с детства, как обычный мальчишка. И на броннике, и БМП ездила, и даже сказала, похвасталась, конечно же, что уже из автомата стреляла и из Макарова. Ну и еще, обо всем и всяком. Зря, конечно же, разболталась. И про дядю, Богданова Богдана Ивановича, что у нас командиром нашего факультета. И то, что после всего я у них год в семье, а потом вот сюда поступила.
На другой день, после построения он всем меня в пример поставил. Я впервые так, перед всем строем стояла, а он и то, хорошо, и это. И так как надо. Вообще, пример берите с нее.
Уж лучше бы он не делал этого. То ведь в армии, видно так принято, но не в женском, дамском коллективе.
Я сразу же это почувствовала на строевых занятиях. Меня то по ноге сзади стукнут, то специально подтолкнут, а то вообще, по предательски, сзади, больно ущипнули. Обернулась. Опять Зойка! Ну, прямо как клещ, прицепилась!
Нас восемь девчонок в кубрике разместили по четыре в каждой комнате, а остальные дома, так и жили, сюда только приходили утром. Мне некуда и еще таким же со мной иногородним девчонкам. Потому разместил нас в кубрике, отдельном от всех казарм, сам мичман. И я опять попала в один кубрик с Зойкой. Причем и койки наши напротив. Вечером куда я, туда и она за мной. И в туалет и всюду.
— Тебе что, надо? — Говорю ей с обидой. — Что ты как клещ прицепилась и всюду за мной таскаешься?
А она мне как ответила, так я и припухла. Этого еще мне не хватало?
— Что это за нежности телячьи? Ты еще скажи, что полезешь со мной целоваться. Так, что ли?
— А, что? Ты не против?
— Дура ты, дура! Тебе, что, парней мало? Ты же ведь по этому делу мастерица? Так ты мне говорила на медкомиссии?
Ели отшила ее. Правда вечером, когда уже раздевалась, все равно увидела, что она лежит под одеялом, которое себе на голову натащила и меня разглядывает, как я раздеваюсь.
— Ну, и что ты нового увидала? У меня, между прочим, ничего такого нет, что отличает меня от тебя. Этого, что тебе нужно во мне не выросло, между прочим!
— А жаль! — Говорит. Нет, вы представляете?
— Что значит, жаль? Что?
— А то!
— Знаешь, я этого не люблю. — Говорю ей. — И не только с такими, как ты, но и с парнями. И не очень–то комфортно и приятно.
— Это почему?
— А по кочану!
— Я уже обратила на это внимание, дорогуша.
— Никакая я тебе не дорогуша! Поняла!
— Ну ладно тебе дуться! Еще раз скажи, что я дура. Ты, знаешь, я тебе потом, подарю коробок спичек. Ты знай, что как только ты меня еще раз дурой обзовешь, так я раз еще одну спичку в коробок суну. Поняла?