Он посмотрел на нее внимательно, переключая свое внимание, то как доктор, то как …. А она, видимо, была хорошенькой до болезни, и сейчас она удивительно гармонична в своей худобе, по крайней мере, ее лицо оставалось всегда красивым и если бы не провалившиеся из–за болезни глаза.…Ну, а тело? Нет, это уникальная баба! Такого мягкого и податливого тела, словно однородного своей массой, упругого и без ощущения мышц, он еще не встречал. Болезнь сковывала ее движения, и мышцы ослабли, почти атрофировались, превратившись в упругий кисель. И эта уникальность ее тела сыграла с ним злую шутку.
Как только ее доставили, так он сначала купился на рассказы о ней, якобы жене олигарха. За которую ее приняли. К тому же, как говорили санитарки, такой богатой одежды они еще не принимали на хранение. И даже долго рассматривали ее необычное белье, лифчик с крошечными, почти плоскими чашечками и трусы. Необыкновенно красивые, с несколькими открытыми параллельными полосочками по бедрам, и с двумя кусочками ткани спереди и сзади. Причем сзади, так пристроченной, словно веревочкой. А потом в сумочке при ней нашли большие деньги. Правда не такие уж и большие, но все равно, внушительную сумму наличными. И, самое главное, лекарство. Да такое…
Потом он ее увидел и,…проводя осмотр, обратил свое внимание на ощущения от ее тела. Она была в плохом состоянии и пока ее вытаскивала реанимация, то он достаточное время мог наблюдать за ней. Она была его пациенткой!
В железнодорожной больнице многие были из его института. Так как считалось хорошим прикормом для молодых врачей тут поработать. Во — первых, стабильные заработки и оклады иные, а потом, возможность кормится всем тем, что таскала железная дорога. Пациенты щедро благодарили. Во–вторых, квартиры, их тут иногда давали.
Потому молодые врачи в больнице друг друга знали и делились чем могли и что им перепадало. Ну и, конечно же, все, что было связано с сексом Дело — то молодое и хотелось им молодым, и моглось. Так бы сказали. Потому, когда Наташку доставили, и он пришел к приятелям, то они с ним разговорились и сказали, что девку одну к нему скоро вытянут и доставят. И девку необычную и красивую.
— Эту? — Спросил, подбородком кивая на обнаженную фигуру, которую со всех сторон облепили системами.
Наташка выглядела совсем как ребенок. Худенькая, с выпирающими ребрами, с плоскими лепешками чуть одутловатыми на месте груди и сосками маленькими и торчащими. Холодно ей, догадался он. Потом он привычно скользнул взглядом по ее обнаженному и втянутому животу и удивился маленькому, словно у маленькой девочки ее обритому половому органу. Который толстой складочкой и маленьким, выпяченным язычком, утопал между ее худощавых, но ровных ног.