— Сразу после Восьмого марта.
— Сколько же осталось?
— Давай не считать.
— Это верно. Лучше не считать. Хочешь конфет?
Георгий вынул из кармана горсть карамелек. Варя взяла одну. Они стояли под фонарем около ее дома.
— Это что у тебя? — спросил он, указывая глазами на ее левую кисть, где была выколота маленькая буковка «В». Варя покраснела.
— Я тогда еще глупая была. Девчонки накололи.
— Володя какой-нибудь?
Ему стало досадно, что у нее уже был какой-то Володя или Валерий. Может, она имеет достаточный опыт в таких делах? Живет без родителей. Девятнадцать лет. Он сам в этом возрасте уже не был невинным.
— Никакой не Володя, — сказала Варя. — Это мое имя…
— Пойдем еще пройдемся.
В темном переулке почти наткнулись на две человеческие фигуры, тесно прильнувшие друг к другу.
— Я никогда не встречал такую, как ты, — гудел глухой голос Лихачева.
— Подумаешь, какой опытный, — послышался в ответ легкий дразнящий смех Юльки.
Лихачев, запрокинув лицо девушки, жадно целовал ее.
Варя потащила Георгия за рукав, прочь в темноту.
— Между прочим, у него жена и трое детей, — сказал Георгий. — Она знает?
— Я не спрашивала.
— А ты спроси! — и после паузы: — Эх и наломает дров твоя подружка!..
Повернулся назад. Навстречу быстро прошел Лихачев с тлеющей папиросой во рту.
— Мне пора, — сказала Варя.
15
Варя не умела болтать. Прежде чем сказать, выбирала нужные слова и говорила только то, что действительно думала, или, если нельзя было сказать, молчала. Юльке от этого с Варей было неудобно.
— Неужели ты правда такая? — допытывалась она. Варе было странно — какой же еще можно быть?
А Юльке нужно было все знать. Она сама ничего не скрывала от Вари и не любила, когда та что-то скрывала. Она зазвала Варю к себе в постель, обняла.
— Варюха, ты холодная вся. Что ж он не обогрел тебя?
— Я спать хочу, — шепнула Варя, освобождаясь от Юлькиных рук и пытаясь повернуться лицом к стене.
— Не притворяйся, — продолжала приставать Юлька. — Расскажи. Целовал он тебя?
Варя не хотела рассказывать, но знала, что Юлька все равно не отстанет, и ответила:
— Немножко.
Юлька расхохоталась.
— И ты его?
— Ну зачем ты спрашиваешь?
— Разве нельзя? Самая обыкновенная вещь… А тебе кажется это бог знает что? Но между прочим, ты ему не особенно верь.
— Почему?
— Все они говорят о любви, а нужно им…
Юлька зашептала, касаясь горячими губами Вариного уха. Она любила вгонять Варю в краску, но сейчас Вариного лица не было видно. Слышен был только ее умоляющий голос:
— Не надо.
— Почему не надо? Ты еще глупенькая, а я знаю, что говорю.
— Как же ты тогда можешь?