уничтожит любые теплые чувства, которые она испытывает - или не испытывает - к
нему. Ему не нравилось, что с тех пор, как они появились в этом особняке, Фелипе, и
возможно, Селия, наблюдали за ней... за ними. Неожиданно, он возненавидел саму
идею о том, чтобы продать ее Владэку Ростровичу.
Так или иначе, он потратил целый день, чтобы свыкнуться с каждой из этих
мыслей.
177
Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.
Спускаясь по лестнице, он слышал позади себя шлепанье ее босых ног о
мраморный пол. Посмотрев назад, он увидел, как ее грудь подпрыгивала от каждого
шага.
Если во всем этом и оставалось светлое пятно, то это было удовольствие с
оттенком вины от времени, которое ему осталось провести с Котенком. Даже, если это
время будет потрачено на ее мучение наслаждением и болью... а может, именно эта
чувственная смесь и доставляла ему удовольствие.
В процессе становления человека со специфичными вкусами, предпочтения
Калеба не изменились. Он все еще любил власть и контроль. Он все еще любил
пробовать слезы Котенка и вызывать в ней жажду удовольствия, независимо от ее
первоначальных слов о том, что она этого не хотела. В общем, он все еще был
свихнувшимся сукиным сыном - как и всегда - и собирался насладиться каждой
минутой того, что их ожидало в расположенной внизу темнице.
Калеб уже убедился в отсутствии камер.
Дойдя до последней ступеньки, он обернулся, и стал дожидаться Котенка.
- Прекрати озираться по сторонам, и поторапливайся, - подгонял он.
Мимолетом взгляд Котенка встретился с его, после чего она прикрыла свою
грудь руками, и оставшееся расстояние прошла уже быстрым шагом. Когда она встала
перед Калебом, он увидел, как сильно она дрожала. Быстро отвернувшись, Калеб
направился к своей цели, и Котенок поспешила следом, практически наступая ему на
пятки.
Наконец, он дошел до тяжелой деревянной двери, которая привела их еще ниже -
в то место, что когда-то было винным погребом, а сейчас стало темницей для гораздо
более интересных развлечений. Нехотя он отдал должное Фелипе - мужчина обладал
впечатляющим воображением.
- Дай мне руку, - сказал он Котенку.
На ощупь ее ладошка была холодной и влажной, но Калеб умолчал об этом,
продолжая пробираться глубже сквозь окружающую их темноту. Осторожно делая
каждый шаг, Калеб вел Котенка за собой, и еще через несколько метров, он потянулся
к включателю.
Свет вспыхнул, озарив ступени бледно-желтым светом.