такие инстинкты, как у него, и только монстр мог ощущать безразличие к своей натуре
или пытаться рационализировать ее.
- Я знаю, кто я, - сказал он, спокойно.
- И всегда знал.
Он осмотрел ее с головы до ног, ядовитым взглядом, от которого она вжалась в
сидение.
- Это ты думаешь иначе, - сказал Калеб.
Он увидел, как Котенка передернуло. Его слова, очевидно, ранили ее, но они
были правдой. И эта правда приносила страдания им обоим. Она видела в нем кого-то
другого, кого-то, кого она считала лучше.
На какое-то время, он и сам разделял ее фантазию. Он никогда не задумывался
над тем, как много это значило для него, пока это не перестало быть правдой. Никто и
никогда не видел в нем человека, способного быть кем-то большим, и сейчас, он
причинял боль тому единственному, кто по-настоящему в нем это увидел. Но это было
к лучшему.
Ему хотелось вернуться к тому времени, когда он еще не знал о существовании
Котенка, ко времени, когда его жизнь была поделена на белое и черное, а серое не
имело значения.
Ему хотелось вернуться к своей простой, ни чем не обремененной, жизни,
лишенной моральных принципов, чувства вины и стыда, неконтролируемой похоти, и
самого страшного греха - страстного желания. Ему хотелось, отправляясь ночью в
кровать, знать, что его ожидает утром. Ему хотелось выбросить Котенка из своей
жизни и из своих мыслей.
Атмосфера внутри машины была тихой, но громкой и красноречивой в другом
смысле.
Калеб был рад возможности смотреть в лобовое стекло, наблюдая за тем, как под
колесами машины исчезают простирающиеся под ними дороги, унося их за тысячи
километров от д уша, их признаний, и всего того, что могло между ними произойти.
36
Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.
Спустя некоторое время, они, наконец, оказались на асфальтовом городском
покрытии. Их окружила цивилизация. От Калеба не ускользнуло, как Котенок
выпрямилась на своем сидении, и повернула голову, чтобы рассматривать картинки,
проплывающие за окном. Подняв свою здоровую руку, она прижалась ладонью к
стеклу. Калеб сглотнул и проигнорировал ее, устремив взгляд в точку перед собой.
Солнце светило ярко, сжигая все, что осталось от утренней прохлады.
Потянувшись к кондиционеру, Калеб установил его на режим охлаждения. Он открыл
бы окна, если бы на улице не было так много людей, способных услышать
пронзительные крики Котенка о помощи.
Ему нужно было избавиться от машины, на случай, если врач не сдержал своего