дам какие-то зацепки. Может, если ты выслушаешь всю историю, то вычислишь сам.
Скорее всего, ты и сам знаешь больше меня.
- Хорошо. Рассказывайте.
Теперь уже моя очередь улыбаться и качать головой, - Нет. Не без гарантий.
Он раздражен, - Программа Защиты Свидетелей. Я говорил вам, что не могу
этого гарантировать. Более того, я не думаю, что для вас это станет верным шагом.
Последнее, что вам нужно - это отгородиться ото всех и вся. Это бегство.
- Меня не волнует, что ты думаешь. Я хочу исчезнуть. Я хочу, чтобы все это
осталось для меня в прошлом, и если я когда-нибудь решусь коснуться его - это мое
личное дело. Не твое.
В течение нескольких минут мы с Ридом обсуждаем условия, которые я
выдвигаю в обмен на свою историю. Это не очень приятно. Когда ему надо, Рид может
быть страшным ублюдком, и я солгу, если скажу, что он меня не пугает... но я хочу с
ним побороться. Есть вещи, под которые я не буду прогибаться, и есть
противостояния, в которых я полна решимости одержать верх.
- Я знаю, чего хочу, Рид, и если ты не можешь мне этого дать... то тебе ни хрена
не повезло. После того, через что я прошла, мне наплевать на то, что ты думаешь и что
ты можешь со мной сделать.
Челюсть Рида сжимается, и я слышу скрежет его зубов. Продолжительное время
он смотрит на меня жестким, неотрывным взглядом, и, несмотря на то, что мне
хочется сжаться, я этого не делаю.
- Начинайте свой рассказ.
- Ты поможешь мне? - шепчу я, но держу свой подбородок поднятым, а наши
глаза на одном уровне.
Он медленно выдыхает и расслабляет свою челюсть, - Я сделаю все, что в моих
силах. Если вы расскажите, где пройдет аукцион, я помогу вам.
59
Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.
Мое сердце поднимается к горлу. Мне хочется перепрыгнуть через стол и
задушить его в своих объятиях. Он дает мне надежду. Надежду на то, чего я хотела
больше всего на свете.
Предельно осторожно, я облизываю свои губы и готовлюсь рассказать Риду о
том, что он хочет услышать.
***
С чего начать?
Между мной и Калебом очень многое изменилось… и очень многое осталось
прежним. Он все еще был человеком, нанявшим безжалостных головорезов, чтобы те
похитили меня. Жестоким человеком, неделями удерживающим меня запертой в
темной комнате, вынуждая меня стать зависимой от него, желать его, полагаться на
него, до тех пор, пока мои собственные инстинкты не перестали этому
сопротивляться. Он был человеком, спасшим мою жизнь, и человеком, подвергшим ее