записи, - Значит, у тебя есть второе мнение. Ты не считаешь свои действия храбрыми?
- Не особо. Думаю, я просто делала то, что должна была делать. Калеб всегда
говорит, что человек должен делать все, чтобы выжить. Выживание - это
единственное, что имеет значение.
- А ты не считаешь, что выживание - это храбро?
- Я не знаю. Думаешь, тот парень, придавленный булыжником, отрезал себе руку,
потому что он был храбрым? Это всего лишь инстинкт.
- Это называется бороться или бежать, и в зависимости от обстоятельств, один
человек, несомненно, бывает храбрее другого. При твоих обстоятельствах, то, что
сделала ты - очень храбро. Ты здесь, Оливия. Ты выжила.
- Я бы не хотела, чтобы ты меня так называла. Мне это не нравится.
- Ты бы предпочла мисс Руис? Агент Рид говорит, что ты не возражаешь против
такого обращения.
- Да? Что еще он рассказал тебе обо мне?
Она застенчиво улыбнулась, и внезапно у меня закрались подозрения касательно
их отношений. Мне не нравится, что они говорят обо мне.
82
Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.
- Мы должны обсуждать дело, мисс Руис. Мы обмениваемся всей информацией и
записями, так же как и интуитивными выводами, которые у нас могут сложиться. Я
говорила тебе об этом.
- Я знаю. Так что он рассказал обо мне?
В отношении Рида меня одолевает странное, не ослабевающее любопытство. Не
знаю, что в нем такого, но, определенно, что-то есть.
- Он сказал, что ты хулиганка, - говорит она, но ее глаза улыбаются.
Я тоже слегка улыбаюсь. Такого Рид мне не говорил.
- Вернемся к нашей теме. Почему ты не считаешь себя храброй?
Я вздыхаю, - Я не знаю. Думаю... я здесь потому, что этого хочет Калеб.
Мы погружаемся в неловкое молчание. Я теряюсь в своих мыслях.
Этого. Хочет. Калеб. Я думала, что сделала все, что он хотел, изо всех сил
пытаясь сделать его счастливым, но в конечном итоге... это не имеет значения.
- Ты продолжаешь говорить о нем в настоящем времени, почему?
В своем воображении я вижу его лицо, такое прекрасное и такое грустное. По его
щеке размазана кровь, но мне все равно. Я уже не брезгливая. Это лицо мужчины,
которого я люблю, единственного, которого я любила и мне сложно представить, что
когда-нибудь будет другой.
Я вытираю новый поток слез. Этот ублюдок...
- Так легче, - наконец, отвечаю я, - мне не нравится мысль о том, что его больше
нет.
Слоан кивает.
- Продолжай, расскажи мне о том, что случилось дальше.
- На самом деле, ничего особенного, после завтрака, он помог мне одеться. Затем,