у кошек часто идет пена изо рта, когда они нервничают. Этого факта я не
знала. Какой же это оказался информативный день. Я скажу Бреду об этом,
если когда-нибудь с ним снова заговорю.
Почему каждый раз, когда мне начинал нравиться парень, все
поворачивалось печально? Хотеть, чтобы парень был заботлив – это значит
просить слишком много? Или понимающе? Или достаточно ответственным,
чтобы вести машину не так, словно она самолет?
Я ждала, что Бред позвонит мне в выходной. Он не позвонил. Ни звонков,
ни сообщений.
Я бы хотела, чтобы парни объясняли, почему они не звонят. Это бы
сделало мою жизнь настолько проще, если бы я знала, что он не звонит (а) он
решил, что любая вероятность того, что он проведет какое-то время в
окрестности кошки, которую тошнит, слишком рискованна, (б) ему было
стыдно потому, что он накричал на меня, обругал моё домашнее животное, и
оставил меня на произвол судьбы в ветеринарной клинике, и сейчас думает
об идеальном способе заслужить моё прощение, или (с) не звонит, потому что
по кабельному идут интересные игры, которые срочно надо посмотреть.
К тому времени, когда наступил понедельник, я все еще не знала, что
чувствовать по поводу него и не могла больше ни о чем думать.
Я приехала в школу раньше обычного, чтобы быть уверенной в том, что у
меня полно времени, чтобы обсудить Бреда с подругами. Каждое утро до
начала занятий я встречалась с Рашель, Челси и Обри. Мы состояли в
команде чирлидеров с первого года в старшей школе, и хотя баскетбольный
сезон закончился, мы все еще каждое утро встречались на лестничной
площадке, чтобы наблюдать за проходящими людьми.
На самом деле, на этом настаивала Рашель. Она хотела строить глазки
старшим мальчикам.
Рашель была красивой брюнеткой, и она умела наклонять голову под
правильным углом, чтобы выглядеть исключительно привлекательно. Парни
не могли сопротивляться ей.
Челси тоже специализировалась в стрельбе глазами, но она наблюдала за
всеми для того, чтобы критиковать их одежду. Она была утонченной
блондинкой и планировала стать дизайнером одежды, поэтому наблюдать за
тем, как одевались другие, было хорошей профессиональной практикой для
неё.
Обри и я просто стояли на площадке за компанию. Обри была уверенной в
себе девочкой, которая знала всех в школе по именам. Она обычно листала
миллионы сообщений или помогала Челси критиковать.
– Полосатая рубашка Оливии слишком вольная, – говорила Челси. – И
моряцкие штаны определенно о чем-то говорят.
– Да, – добавляла я. – Но они говорят "Пожалуйста, выбросьте меня за
борт".
– Хотя рубашка Эшли правильно подчеркивает её оттенок кожи, она ей