чтобы она всё забыла. Я позабочусь о плакатах сама. Но правда заключалась
в том, что мне нужна была помощь подруг. Я не могла рисковать тем, что
меня поймают, когда я сама срываю плакаты.
Мы зашли в коридор, в котором два плаката Эми висели на стенах.
Я сказала:
— Я посторожу, если кто-то придет, я начну кашлять.
Обри посмотрела поверх моего плеча:
— Что, если кто-нибудь зайдет с другого конца коридора?
— Никто не зайдет, — сказала Рашель и потащила Обри к плакатам. Я
догадывалась, что Рашель просто скорее хотела покончить с этим. Может
быть, она хотела этого так сильно, что она не будет осторожна. В конце
концов, не её президентство стояло на кону. Я надеялась, что она по меньшей
мере посмотрит вокруг, прежде, чем начнет срывать плакаты.
Я взглянула на них, когда они подходили к плакату, потом повернулась в
другую сторону. Я была бы плохим сторожем, если бы не обращала ни на что
вокруг внимания.
Коридор передо мной был тихим и пустым, но что если кто-нибудь
придет? Услышат ли Рашель и Обри мой кашель? Может быть, я притворюсь,
что у меня сердечный приступ, и это вызовет переполох, в котором никто не
заметит, что Рашель и Обри суют большие куски плаката в контейнер для
мусора.
Я изучала коридор перед собой примерно с минуту и прислушивалась к
тихому коридору сзади себя. Когда они закончат? Казалось, что они уже
должны, но я не хотела оборачиваться, чтобы не пропустить чье-нибудь
приближение.
Я ждала.
И ждала.
Когда я была готова повернуться и поверить, как дела у подруг, парень из
класса испанского вышел из-за угла и пошел по коридору.
Я не очень много знала о Бентли Робертсе, кроме того факта, что он
хорошо говорил по-испански и всех этим раздражал. Он провел прошлое лето
в Южной Америке, по студенческой программе обмена, и сейчас считал себя
экспертом во всех вещах, касающихся испанского. Он время от времени
поправлял наши ударения на уроке, и говорил, что наши "д" недостаточно
мягкие. Я избегала его, когда могла. И сейчас он шел прямо ко мне.
Я кашлянула, потом снова кашлянула. Я ничего не слышала сзади,
поэтому я закашлялась громче, стуча себя в грудь для эффекта.
Бентли остановился, дойдя до меня.
— С тобой все хорошо?
— Да, — я снова закашлялась, — У меня просто — я кашлянула еще
несколько раз — аллергия.
Он нахмурил брови, как будто ожидал, что я в любой момент упаду.
— С тобой все будет в порядке?
Будет, если Рашель и Обри внезапно появятся. Чего они ждут? Скорую
помощь?
— Конечно, — кхе-кхе. — Это начинается и проходит.
Я постукала по своей груди, чтобы кашель прошел.
Бентли кивнул, но не пошел дальше. Он все еще выглядел обеспокоенно.