террористическими группировками.
Тот, с кем я разговаривала, смеялся и потом я добавляла:
— Только между нами, я планирую захватить мир.
Еще смех. Я тоже смеялась. Удивительно, как твое лицо может это делать,
когда тебе хочется плакать.
Я ходили из класса в класс и внимательно слушала учителей. Я хотела не
только выглядеть усердной, но я хотела быть усердной. Я хотела сдать АОТ на
отлично в следующий раз, потом скопировать результаты и приклеить их на
лобовое стекло каждому, и потом посмотрим, поверят ли они Мистеру Тонкие
Е снова.
После обеда секретарь позвал Эми, Рика и меня в кабинет, чтобы
обсудить неспортивные события, которые случились за день до этого.
Она разглядывала Рика, сидя зв своим столом с хмурым выражением
лица.
— Если бы я знала, кто изготовил листовки про Саманту и сорвал плакаты
Эми, я бы дисквалифицировала его, — она щелкнула пальцами. — с такой же
легкостью. Поэтому, кто бы это ни сделал, ему лучше следить за собой, или он
обнаружит, что его выкинут из гонки и временно исключат из школы.
Она снова взглянула на Рика. Этого было достаточно, чтобы я почти
пожалела его. Почти.
Мы поклялись, что не имеем к этому отношения и обещали быть
примерными кандидатами. Она отпустила нас обратно на занятия.
Наконец, день закончился. Я продержалась семь часов без кровопролития
и нервного срыва. Я была рядом со своим шкафчиком, поздравляя себя с этим
фактом, когда Кессиди появилась рядом со мной.
На ней были светло-голубой свитер и джинсы. Челси назвала бы это
простым, ничего не выражающим и не креативным, и всё же Кессиди
выглядела так, как будто она только что вышла из рекламы дорогого мыла.
Я ненавидела девочек, которые не старались быть красивыми и были
такими.
Кессиди прислонилась к шкафчику рядом с моим, прижимая несколько
тетрадей к груди, и нервно теребила бумагу, которая торчала из них.
— Привет, Саманта.
— Привет.
Она откашливалась и переминалась с ноги на ногу.
— Я просто хотела, чтобы ты знала, что не Эми сделала те листовки про
тебя.
— О? — я засунула остатки книг в рюкзак. — А почему я должна
подозревать её?
Она наклонилась ближе к моему шкафчику и понизила голос:
— Логан сказал мне, что ты думаешь, что я рассказала Эми о твоих
оценках.
— Тебе сказал Логан? — Отлично. Он не только был занозой у меня в боку,
но еще стал моим пресс-секретарем. Теперь, не смотря на шутки про ФБР,
скоро станет известно, что это мои настоящие оценки. Почему я вообще
кому-либо что-либо рассказываю?