Лучше бы Лиарена этого не делала, это она поняла сразу. Никакого окна там не оказалось, хотя смотря какие отверстия считать окнами. Там и стены-то не было, за занавесью скрывался пролом, защищенный только низким, по колено барьером, за которым клубился туман широкой пропасти. Можно было разглядеть лишь клочок голубого неба в вышине да валуны и уступы противоположного крутого склона, над которыми свистел холодный, пахнущий снегом горный ветер.
И уйти через эту дыру можно только к темной богине. Значит, сейчас маги уведут Лиарену своими колдовскими путями, и она больше никогда не увидит Карика, не прижмет к себе его теплое тельце, не заглянет в ясные глазки…
Отчаяние, копившееся в душе, смешалось с острой болью и гневом, щедро приправленными истовым желанием очутиться в детской комнате на диванчике, принесенном по ее просьбе. Там так удобно было кормить и заворачивать малыша, массировать ему слабенькие ножки и спинку.
Лиарена невольно зажмурила от нестерпимой боли глаза и так ясно представила себя сидящей в своем любимом уголке, что ей показалось, будто дохнуло запахом молока, свежевыглаженных пеленок и ромашки, настоем которой Устина протирала нежную кожу ребенка.
А в следующий миг вдруг возникло щемящее чувство полета в пустоту, и вслед за ним – резкий удар под коленки. И тотчас, гася рванувшийся из горла крик, на донну обрушилась душная, плотная мгла.
– Как она? – откуда-то издалека донесся знакомый голос, заставив сердце Лиарены замереть в робкой, почти призрачной надежде.
– Уже лучше. – Мягкий и усталый мужской голос Лиарена слышала впервые. – Думаю, скоро придет в себя.
«Откуда придет?» – отстраненно изумилась донна.
Она же упала? Почему-то свалилась в ту темную, глубокую пропасть… наверное, поскользнулась или порыв ветра столкнул… Ей ясно помнится ощущение полета.
– Тогда я тут посижу, – заявил дорин, и Лиарена так же безразлично подумала, что зря он тратит время. Там ждут невесты и дела, а ему теперь еще придется искать новую бонну для Карика.
Мысль о малыше вонзилась в сознание тревожной занозой. Донна несколько дней откладывала купание, постепенно приучая малыша к своему голосу и рукам, и продумала до мелочей попытку преодолеть неестественный ужас ребенка перед водой. И если теперь у него будет новая воспитательница, то она вполне может одним махом разрушить все эти приготовления, резко опустив Карика в воду. И это было так досадно, что Лиарена тихонько застонала.
И замерла потрясенно, услыхав, словно со стороны, этот глухой, сдавленный стон.
– Ты слышишь? – Голос дорина был полон тревоги. – Наверное, ей больно!