Впрочем, Джошуа понимал, что никакой осторожности Фрея не потерпела бы.
То, что происходило дальше, было больше похоже на борьбу, чем на занятие любовью. Джошуа понятия не имел, как долго это продолжалось. Знал лишь, что ему каким-то непостижимым образом удалось сдерживаться и он проделывал это до тех пор, пока Фрея не издала сладостный стон и не содрогнулась в сладких конвульсиях. Но уже через секунду Джошуа тоже достиг пика блаженства.
Несколько секунд, а может быть, минут спустя – Джошуа понятия не имел, сколько времени они провели на узкой койке, – он обнаружил, что и он, и Фрея оба липкие от пота, хотя огонь в камине, похоже, уже давно догорел, и дышат так, словно пробежали сто миль. Подняв голову, он взглянул на Фрею.
Волосы ее разметались по плечам непослушными прядями, щеки раскраснелись, грудь прерывисто вздымалась, губы были приоткрыты, а веки полуопущены.
– Ну что ж, дорогуша, – прошептал он, – теперь мы влипли в историю, из которой уже не выпутаться.
Фрея начала одеваться, чувствуя, что у нее дрожат ноги. Да и руки тряслись мелкой дрожью, когда она, собрав рассыпанные по всей кровати шпильки, попыталась привести в порядок волосы, что без расчески и зеркала было крайне затруднительно. Хорошо еще, что Джошуа на нее не смотрел. Одевшись быстрее ее, он присел на корточки перед камином и начал выгребать золу, чтобы положить поленья и поджечь их.
Быстро взглянув на него, Фрея почувствовала, как по телу се разлился жар. О Господи! Этот потрясающе красивый мужчина только что лежал с ней в кровати совершенно голый…
Перед ней возник пленительный образ обнаженного Джошуа, и Фрея постаралась прогнать его прочь.
– Это я во всем виновата, – решительно проговорила она. Джошуа встал и повернулся к ней лицом. Глаза его смеялись, однако губы были плотно сжаты.
– Значит, ты решила меня унизить? – спросил он. – Хочешь сказать, что ты меня совратила, Фри?
– Если бы я не настояла, ты бы сам этого не сделал, – заявила Фрея.
Джошуа тяжело вздохнул.
– У тебя сейчас на голове настоящее гнездо вместо прически. И этот вариант тебя вряд ли устроит, – проговорил Джошуа. – Так что необходимо предпринять кое-какие меры.
Подойдя к Фрее, он отвел ее руки, а когда волосы вновь заструились у нее по плечам, сел па край кровати и ловко соорудил ей аккуратную прическу.
– Мы с тобой оба воспылали друг к другу страстью, Фрея, – сказал он. – И нам обоим было очень хорошо, хотя я прекрасно понимаю, что причинил тебе боль. Впрочем, ты в этом все равно ни за что не признаешься даже под страхом смерти, так что не буду настаивать. Но думаю, ты согласишься, что теперь-то мы с тобой влипли в историю.