– Я крайне польщена, что вы решили поведать мне столь сокровенную личную тайну, – проговорила Фрея.
– Я сделала это потому, леди Фрея, – заметила маркиза, и глаза ее наполнились грустью, – что вчера у меня создалось впечатление, будто вы готовы отдать Холлмеру свое сердце. Мальчик, без сомнения, имеет не слишком хорошую склонность – он обожает флиртовать с дамами. Видите ли, он очень красив и не может не замечать обращенных в его сторону восхищенных взглядов. Но его сердце давным-давно принадлежит моей дочери.
Фрея почувствовала, что с каждой секундой происходящее все больше и больше забавляет ее.
– Теперь я поняла, почему вы отвели меня в сторонку под хитроумным предлогом поговорить о моей портнихе, – заметила она. – Я вам так признательна, мадам, не передать словами. Теперь если вдруг при виде красавца маркиза Холлмера я почувствую дрожь в коленках, если он взглянет на меня с обворожительной улыбкой, я вспомню, что сердце его отдано другой и принадлежало ей безраздельно в течение долгих пяти лет, пока она росла от нежного восемнадцатилетнего возраста до двадцатитрехлетнего, более подходящего для вступления в брак. Я вспомню, что вы привезли ее сюда к нему, когда он все еще терзался страхами, не слишком ли она юна, чтобы оторвать ее от материнской груди. Вы поведали мне потрясающую романтическую историю, в которой вам отведена роль матери, обладающей беззаветной преданностью. Как я могу даже помыслить нарушить столь романтические отношения, воспылав к маркизу Холлмеру, достойнейшему из достойных, нежными чувствами?
Рука, которой маркиза опиралась о руку Фреи, замерла.
– Похоже, вы издеваетесь надо мной, леди Фрея? – резко бросила она, и на сей раз в голосе ее прозвучали стальные нотки.
– Вы так полагаете? Странно!
– Просто я подумала, что должна по-дружески предупредить вас, – заметила маркиза. – Мне бы не хотелось, чтобы саше сердце было разбито.
– Ваша доброта поистине безгранична, – спокойно проговорила Фрея.
– Мне кажется, в определенном возрасте сердце становится весьма чувствительным к разочарованиям, – проговорила леди Холлмер. – Годам эдак к двадцати пяти или двадцати шести. Советую вам, однако, не отчаиваться, леди Фрея. Граф Уиллетт, несомненно, готов взять вас в жены.
Фрея почувствовала, как в груди ее взметнулась ярость, и в то же время она едва сдерживала смех. Некоторое время эти чувства боролись между собой, и последнее победило. Действительно, как можно злиться на эту дурочку?
– Вы так считаете, мэм? – спросила она. – Вы и представить себе не можете, какое облегчение принесли ваши слова моей исстрадавшейся душе. В моем возрасте я должна быть чрезвычайно благодарна любому мужчине – даже трубочисту, – пожелавшему избавить меня от одиночества. А теперь, мэм, мне кажется, мы исчерпали тему разговора. – И, улыбнувшись леди Потфорд и леди Холт-Бэррон, которые стояли рядышком у стола с минеральной водой, добавила: