Он в задумчивости отошел от группы притихших ребят. Остановился. Вынул сигарету изо рта и переломил ее, сжимая в кулаке.
– Лев, я не вижу больше смысла в твоих посещениях моих занятий, – проговорил он, прямо глядя в глаза Графу.
Произнеся это, Кац, не оставляя места для обсуждения своих слов, прошел к своему рабочему столу и нарочито увлеченно принялся рассматривать альбом, присланный друзьями из Израиля.
14 февраля, среда
– Евгений Мартов и Максим Коган. Вас – к директору.
Нечесаная голова дежурного из 10-го «А» выжидающе торчала в дверной щели.
– Они подойдут на перемене, – физичка Оксана Игоревна словно крылом махнула рукой под шалью, чтобы отогнать вестового.
Но кудлатая голова удивленно, непонимающе не исчезала.
– Что не ясно? – с заметным раздражением Оксана Игоревна резко развернулась к двери и повторила: – Не видишь, у нас лабораторная работа. Я сказала: ребята подойдут на перемене.
Голова еще на несколько секунд застряла в проеме, пока до нее, видимо, не дошло, что училка всерьез не собирается моментально исполнять указания.
Монмартик заталкивал тетради в сумку, когда к нему подошел Максимка:
– Ну что, идем? Что ей надо, как думаешь?
Женька молча пожал плечами.
– Должно быть, результаты с городской олимпиады пришли. Сейчас опять будут формировать команду на всероссийскую, – сам решил для себя задачку Макс.
Тамара Карапетовна, полная и внушительная дама, занимавшая всю верхнюю перекладину буквой «Т» выстроенных столов, лишь оторвала глаза от каких-то бумаг, сложенных перед ней тощей стопкой, в ответ на «Здрасьте» вошедших ребят. Она сняла трубку и распорядилась:
– Преподавателя информатики… ну, да, Александра Павловича, сюда.
Затем перевела безрадостный взгляд опять на стоящих у двери мальчишек:
– Сколько времени я должна вас ждать? У меня что, других дел нет?
– А нас Оксана Игоревна… – Женя наступил Максу на ногу, и тот осекся. – У нас лабораторная по физике была. Мы не смогли…
– Мне это не интересно. А с Оксаной Игоревной я пообщаюсь, – пообещала Тамара Карапетовна.
По правую руку от директрисы сидела сморщенная, придавленная к земле завуч. Лариса Вячеславовна (партийное прозвище Шапокляк замечательно ей подходило), горячо нелюбимая в классе за властное, доходящее до хамства отношение к ученикам, была фигурой одиозной. Граф, Дыня и Дик все последние годы жили ожиданием выпускного вечера, когда они смогут высказать ей в лицо все, что они думают по ее поводу.
В кабинет постучался и бочком вошел Программист-Палыч. Когда он сел рядышком с Шапокляк, Монмартик с трудом подавил усмешку – до того эти двое были похожи. Даже сидели одинаково, откинувшись на клеенчатую спинку стула и сложив руки со сцепленными пальцами на животиках. Только Палыч еще по-детски покачивался на своем стуле. Эта похожесть была, конечно, не случайна. Он и на самом деле был сыном Шапокляк. И к тому же бывшим выпускником школы.