Надя, чуть более бледная, чем обычно, стояла напротив Монмартика, поигрывая рапирой. Гарик, в это время занятый прилаживанием своего листа папоротника к отобранной у Лошадинова шляпе, заметил как бы про себя:
– Поглядите, до чего Гаврошу хочется расцеловать «королеву». Какая трогательная любовь. О, слепец, как я раньше этого не видел…
Он надел шляпу и хотел было подняться с земли, но, слава богу, не успел. Гаврош резко обернулась к нему, и клинок рапиры просвистел над самой его головой. Гарик с заметным опозданием осел опять на землю, и срезанный лист только что с таким трудом закрепленного папоротника спланировал рядом. А Гаврош уже вновь развернулась к Монмартику и, поигрывая пальцами по эфесу выжидающе глядела на него, прищурив по-кошачьи серо-зеленые глаза.
Женька выдержал взгляд и, расправив нарисованные усы, воткнул клинок в землю:
– Это невозможно, мадмуазель. Я никогда не стану сражаться против дамы.
– Вы трусите, сударь!
– Нет, сударыня.
Он сказал это просто без рисовки.
– Да какая это дама? Это же Гаврош! – крикнул Громила.
– Если рыцарь не принимает вызов, он считается побежденным и выбывает из турнира, – Макс пытался расшевелить Монмартика.
Уж больно хотелось посмотреть на это необычное состязание. Но Женька уперся:
– Как вам будет угодно, – и отошел от воткнутой в землю укоризненно покачивающейся рапиры.
Маша не узнавала его, не могла поверить, что он вот так легко сдастся, отдаст то право, за которое он только что так яростно, так здорово дрался. А может быть, она все еще его не знала?..
Гарик, наконец, поднялся и подошел к Гаврошу:
– Ну ладно, Жанна д’Арк, сдавай оружие, – и потянулся к ее рапире.
Гаврош ударила его по руке и, на всякий случай, отскочила в сторону, спрятав рапиру за спиной:
– Не протягивай руки! С какой стати? Я никому еще не проиграла. Если Монмартик отказывается драться, забирай рапиру у него. Дерись со мной.
– Я с тобой подерусь. Потом… Если захочешь. Сначала у меня поединок с Монмартиком. Хватит, Гаврош. Кончай тянуть время.
– Победишь меня – отдам. Только тебе слабо.
– Да я у тебя и так отберу.
Гарик бросился за Надей, но та укрылась за Максимкиным столом. Несколько забегов показали всю бесполезность круговых гонок, если б на помощь Гарику неожиданно не пришел Громила. Когда Надя пробегала мимо него, он перехватил ее сзади за талию. Но Гаврош была уже неудержима. Она ударила рукояткой рапиры Громиле по пальцам, и тот, охнув, отдернул руки. Обретя свободу, Гаврош рванулась к ближайшей яблоне и, обхватив ствол, зажала рапиру. Гарик попытался вытащить рапиру, Сашка с Лошаком старались взломать замок из сцепленных пальцев, но она держалась, огрызаясь и норовя вцепиться зубами в кого-нибудь из нападавших. Ребята совсем осатанели, напрочь забыв, что перед ними все-таки девчонка. Впрочем, об этом забыли уже давно и вспоминали разве что на 8 Марта. Во все остальные времена она была всего лишь Гаврошем: «Гаврош заходил, взял мяч. Теперь