– Ну, кто там еще?..
– Здравствуйте, а Маша дома?
– Да что ж это деется!.. Всё ходють и ходють… Нету здесь Маши. Уехала ваша Маша. Полгода, как уехала, а они все ходють и ходють…
– А ку…
Но домофон уже онемел.
Питерский гость обернулся. Женя не мог сдержать ухмылку.
– И фигли ты меня в лифте мариновал?
– Ты обещал уехать…
Тот только мотнул неопределенно головой и прошел мимо стоящего неподвижно обидчика, но направился не к лифту, а к лестнице.
– Как тебя зовут?
Питерец остановился:
– Георгий. А тебя?
– Евгений.
– Еугений… А Маши на самом деле нет?
Этот вопрос почему-то Женьку не удивил.
– На самом.
– Вот, передай ей, – и Георгий сунул ему букет из пяти алых роз, которые веником болтались вниз головами.
Затем быстро, и уже не оглядываясь, он сбежал вниз. Потом хлопнула дверь. Женя подошел к окну и увидел, что от подъезда Георгий свернул на боковую дорожку, бодрым шагом пробежал соседний подъезд и нырнул в арку. Возле их скамейки трое парней сомнительного вида лет по семнадцать-девятнадцать расположились пить пиво.
Женя покрутил в руке букет и отправил его в мусоропровод. Посмотрел на часы и ужаснулся: с начала их с Георгием «дуэли» прошло три часа тридцать пять минут.
Тоже по лестнице Женя не спеша начал спускаться вниз. Вдруг вспомнив, он взбежал снова на четвертый этаж и переставил, вернув на прежние места, две бумажки: «188» и «186».
27 ноября, понедельник
В шесть десять утра понедельника поезд из Санкт-Петербурга остановился на Ленинградском вокзале Москвы. Маша легко выпорхнула на перрон с маленьким кейсом в руке. В месте, где зачемоданенный поток, стекающий с поезда, впадал в московское людское море, ее встречал Женя и гигантская махрово-бордовая орхидея в узкой приталенной сверкающей упаковке. Маша заметила его издалека благодаря броским цветкам, вырывающимся из монашеской черно-серой толпы. Первой ее естественной реакцией было желание кинуться ему навстречу. Она сделала два порывистых шага на взлет, но тут же Маша Питерская моментально одернула Машу Московскую: ты что, все уже забыла? Груз петербургских впечатлений, не уместившийся в дамском кейсе, придавил, не давая оторваться от земли.
Женька, ничего не подозревая, потянулся к ней всей своей сияющей физиономией, пытаясь обнять и расцеловать, но Маша холодно отстранилась, расставляя сразу все по своим местам. Женя даже сейчас не принял ее отчужденность на личный счет, поняв по-своему:
– Ты с кем-то приехала? Тебя встречают?
Маша только отрицательно качнула головой. Она никого не предупреждала о своем возвращении. Ей стоило немало усилий удержаться от резонного вопроса: как Женька-то сумел выяснить, на каком поезде она приезжает? Эта задачка не имела рационального ответа. Маша покупала билеты за двадцать минут до отхода поезда. Даже мама, которую она отправила спать вместо ее проводов на вокзал, не знала номера поезда.