У конюшни я поставила Лютера и Брайта на развязки, и девочки принялись старательно скрести лошадей, останавливаясь только для того, чтобы постучать скребком о стену конюшни, стряхивая шерсть. Брайт был старым черным пони с мудрыми глазами. Я наблюдала за работой девочек и указывала на пропущенные участки. Мистер Холмс старался держаться подальше от обеих лошадей, но особенно от Лютера. Мне это казалось странным – все знали о дурном характере большинства пони и ласковости больших лошадей. Сегодня у девочек было приподнятое настроение. Декка подняла ногу Брайта и указала мистеру Холмсу на его нежную стрелку. Потом она показала отцу, как надо вычищать из копыта грязь. Челка Брайта запуталась, и Рэчел осторожно ее расправила.
Оседлав лошадей, мы повели их к манежу. Мистер Холмс остановился за оградой и наблюдал за нами в позе, которую, похоже, обожали все мужчины, – облокотившись на верхнюю перекладину и поставив согнутую в колене ногу на среднюю.
Мистер Холмс смотрел, как выполняет свое задание Декка. То же самое в ее возрасте делала я. Он с таким интересом наблюдал за дочерью, что наклонился вперед, как будто забыв о своей боязни лошадей.
– Декка, у тебя такие крепкие ноги! – заметил он, когда девочка проезжала мимо, и Декка, польщенная, кивнула.
Немецкий друг моего отца, мистер Бух, когда-то сказал мне, что в профиль я похожа на турчанку. Это сравнение привело меня в восторг. Мне нравилось думать, что я выгляжу, как девочка из далекой страны. Но я скрывала это от Сэма, чтобы он не обвинил меня в тщеславии. Любой девочке необходимо было знать, что она хорошенькая, что она красивая, но она должна была делать вид, что ее это не волнует.
Мне хотелось знать, что думает о моем профиле мистер Холмс. Видел ли он когда-нибудь турчанок? Скорее всего нет.
– Смени ногу, – скомандовала я Декке, которая училась привставать во время движения рысью. – Хорошо, – похвалила я.
Мы выработали свой собственный язык, вернее, девочки освоили мой язык. Пока никто из них не упал, не возникло ни одной опасной ситуации. Учась ездить, я только и делала, что падала, но, к счастью, самыми серьезными травмами были растяжения лодыжек. Но я падала, потому что была сорвиголовой, а за мной никто не следил. Девочки Холмс все время были под присмотром.
– Молодцы, девчонки! – сказал дочерям мистер Холмс.
Декка и Сарабет от похвалы просияли, а Рэчел втиснулась между Деккой и отцом и взяла его за руку.
Декку это возмутило, но мистер Холмс протянул ей вторую руку.
– У меня две руки, – напомнил дочери мистер Холмс, а я подумала о том, что мы с Сэмом были совсем другими, – эти девочки постоянно соперничали друг с другом и беспрестанно, во всяком случае в моем присутствии, старались привлечь к себе внимание отца или идти хоть немного впереди сестер.