Дядя купил в Гейнсвилле на лотке целую коробку фейерверков. Я не знаю, почему это пришло ему в голову, – мы их никогда не запускали. Я видела лицо своего отца, когда дядя Джордж продемонстрировал свой сюрприз. Все поняли, что он не обрадовался.
– Подарок, – произнес дядя Джордж. – Подарок.
Мой отец промолчал, а мне стало жаль дядю Джорджа. Я разозлилась на отца за такое его недоброжелательное отношение к брату.
– Очень хороший подарок, – сказала мама, спеша прервать неловкое молчание. – Очень хороший.
Но было уже поздно.
Иногда, вспоминая те выходные, а это бывает часто, я как будто заново просматриваю все, что тогда произошло, и не вижу в этом ничего особенного. Возможно, все это нельзя считать нормальным, но, во всяком случае, в этом не было ничего неожиданного или необыкновенного. Те выходные навсегда изменили жизнь моей семьи, но это произошло бы в любом случае. Мы с Сэмом поступили бы в колледж. Джорджи нашел бы себе жену. Дети покинули бы родителей.
Но бывают моменты, когда я вспоминаю те выходные и вижу вместо себя незнакомую девочку. И тогда я начинаю сомневаться в том, что те события действительно произошли.
Меня не оставляло ощущение того, что кто-то за нами следит. Я была очень осторожна. Я старательно игнорировала Джорджи, когда нас мог кто-то видеть, включая Сэма. Сэм смотрел на меня понимающе, когда я не смеялась шуткам Джорджи и даже не улыбалась. Обрадовать Сэма было так легко!
Мы запускали фейерверки поздно вечером, когда уже совсем стемнело. Мой дядя в шутку молился о том, чтобы луна куда-нибудь скрылась. Сэм и Джорджи отнесли коробку на самый край поля, за конюшню. Джорджи подпрыгнул и, щелкнув в воздухе каблуками, что-то выкрикнул. Сэм улыбнулся и я, помимо воли, тоже. Но я тут же похолодела, сообразив, что Джорджи взбудоражили не фейерверки, а я. То, что, по его мнению, мы собирались сделать позже. Я посмотрела на маму, которая наблюдала за исчезающими в темноте моими братом, дядей и кузеном.
– Я надеюсь, он будет осторожен, – сказала мама, и я не поняла, о ком она говорит.
Если бы только она знала, она могла бы попросить быть осторожной меня, она могла бы меня остановить, пока я не зашла слишком далеко. Мы их уже не видели, но я услышала, как Джорджи что-то крикнул Сэму, наверное, дал какое-то указание. Звук его голоса срикошетил о мой мозг и взволновал меня, пробудив желание, которое дремало где-то внутри меня.
– Я много лет не видел фейерверков, – тихо произнес отец.
Я коснулась его руки. Он перевернул ее ладонью вверх и сжал мои пальцы. Его было так легко любить!