– Я думала, мы просто друзья, вот и расслабилась. Уже намалювала себе картины нашей дружбы. А потом вы меня обняли, и я зрозумiла, що ви ще дещо хочете![23] А того я вам не можу дати!
– Да почему сразу-то! – воскликнул Макс. – я же не бабуин какой-нибудь, чтобы один раз потанцевали и вперед! Все в свое время.
Христина вдруг посмотрела ему прямо в глаза и тихо сказала:
– Это время не настанет со мной никогда.
Макс увидел в ее глазах такую боль, что ничего не ответил, только сидел, как истукан, и не знал, что сказать или сделать, чтобы Христина поверила ему.
Принесли кофе, и оба сделали вид, будто пьют и страшно наслаждаются великолепным вкусом.
Наконец Максу надоело притворяться, он отставил чашку и просто сказал:
– Расскажите мне все.
Христина знала, что Макс придет за ней, и не удивилась, увидев в холле его долговязую нескладную фигуру.
Она скучала по племяннику Анны Спиридоновны больше, чем хотела себе признаться, и очень жалела, что согласилась пройтись с ним в танго и почувствовала недвусмысленные признаки того, что нравится ему не только как друг.
Христину тянуло к Максу, тянуло к его худым крупным рукам, которые казались ей нежными и утешительными, но, когда его ладонь легла на ее талию, а бедро соприкоснулось с ее бедром, идиллические мечты о платонической братской любви разбились в одну секунду.
То, что могло бы приятно взбудоражить кровь другой женщине, вызвало у нее страх и панику, с которой едва удалось совладать и не опозориться в присутствии Макса.
Он такой хороший человек, добрый и надежный, но несчастное танго доказало, что в первую очередь он – мужчина, и хуже того, никакой не гей, – факт, который Христина пыталась игнорировать, как могла.
Когда Макс убежал за фруктами, она стала вспоминать их предыдущие встречи и поняла, что не видела его мужского интереса только потому, что не хотела замечать. Модель «обеспокоенные родственники поддерживают друг друга в беде» оказалась насквозь ложной, и поддерживать ее дальше было бы непорядочно по отношению к Максу. Христина стала избегать с ним встреч, слава богу, состояние Мамсика уже не требовало объединения их усилий, и надеялась, что Макс переключится на какой-нибудь другой объект.
Но в те моменты, когда они все же сталкивались дома у Анны Спиридоновны, Христина видела, что он все еще думает о ней, и у нее самой сердце сжималось то ли от страха, то ли от какого-то непонятного чувства. Наверное, что-то похожее испытывает человек перед первым прыжком с парашютом, думала она.
Мамсик почти выздоровела, и очень скоро наступит время, когда ее визиты станут выглядеть не заботой, а назойливостью. Все вернется на круги своя, переписка в «Вконтакте» редко-редко будет разбавляться приглашениями в гости, и они с Максом больше никогда не встретятся. Не пойдут искать границу дождя вместе, и если Христина когда-нибудь увидит ее, то увидит одна и не сможет рассказать Максу.