— Ваши слова звучат парадоксально. Как вы думаете убедить людей? Почему они должны поверить в ваш план?
— Они поверят. Они поймут, что это просто ловкий ход.
— Как буднично вы говорите о массовом самоубийстве, Харлер!
— Да, это массовое самоубийство. Но оно будет хорошо организовано! С возможностью перерождения для одних и с длительной спячкой для других.
— Мы не согласимся на эту авантюру!
— Если вы воспользуетесь последним шансом, венерианцы поступят с вами еще хуже.
Харлер устало обвел взглядом собравшихся людей.
— Вы не пожалеете, джентльмены. Конечно, это будет самое радикальное изменение, когда-либо происходившее на Земле. Оно приведет к отрицанию роскоши и многих привычных вещей. Оно упростит наши жизни. Так что вы выберете, господа? Нечто меньшее? Или ничего?
Харлер сел в кресло. Он мрачно смял листы отчета, копии которого лежали перед каждым членом Планетарного совета, состоявшего из двухсот ученых и политиков ведущих стран мира. Ему вспомнился день, когда год назад первый венерианский корабль доставил шесть пришельцев — дипломатических послов. Он вспомнил, как полетел с ними на Венеру, чтобы ознакомиться с проблемами космических перелетов… как совершенно случайно узнал об истинных планах венерианцев.
Но земляне имели одно очко в свою пользу — в тот день, 11 июня 2083 года на Земле не было ни одного венерианского шпиона. Время работало против человеческой расы.
У населения планеты оставалось, максимум, четыре года на подготовку к вторжению превосходящих сил. И у Земли было преимущество, которое хранилось в секрете…
По залу пронесся шепот. К трибуне вышел президент.
— Ставлю вопрос на голосование. Либо мы попытаемся сражаться в безнадежной бойне, используя самолеты против космических кораблей, либо примем решение, предложенное доктором Харлером. Те, кто за сражение, прошу выразить свое одобрение.
— Да… да!
В зале раздавались голоса, прерывистые, редкие. Харлер замер, широко раскрыв глаза.
Затем президент продолжил голосование:
— Кто за план Харлера? Прошу высказать ваше мнение.
— Да, — донесся первый голос.
А затем второй, и третий, и четвертый. Безжалостный инстинкт сохранения вновь проявил свою эффективность. Вставал почти каждый. Совет голосовал за выживание.
— Да! Да… да!
Пятьдесят голосов, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят! Большинство!
— Решение принято, — объявил президент.
Он торжество повернулся к доктору Харлеру. У того на щеке блеснула слеза, но, поднимаясь с кресла и обращаясь к коллегам, он смахнул ее рукой.
— Вы не пожалеете, джентльмены. Поверьте, вы не пожалеете!