– Колымага и есть! – и он добавил к этой характеристике еще пару красочных определений, которые не пристало употреблять полицейскому.
– Тебе не интересно, откуда поступил вызов?
– Еще одно оскорбление, как я понял, – буркнул Хэнк. – Теперь мы еще и ограбления магазинов пончиков расследуем.
– Что-то ты не в духе. Похмелье после вчерашней вечеринки?
– Похмелье? У меня? Ни за что, – и он, пошарив одной рукой в кармане куртки, извлек из него солнечные очки, которые тут же нацепил на нос. – Ну, не такое уж сильное.
– Ренард попросил заняться этим ограблением, потому что подозревает связь между ним и тем трупом с пустыря. Помнишь, парень, который обгорел до костей? Капитан рассчитывает, что мы найдем какую-нибудь зацепку, – Ник покосился на напарника. – Именно мы с тобой.
– Думаешь, замешано Существо?
– Наверняка. Здесь налево…
Десять минут спустя они уже парковались возле закусочной «Чудо-пончики» на пересечении Хэлси и 57-й. Из-за угла выкатился скейтборд; его наездник даже притормозил, заглядевшись на необычную машинку.
– Да, парень, вот такая у нас тачка, – простонал Хэнк, пытаясь выбраться из салона и размять затекшие ноги.
За стойкой магазина никого не оказалось – как, впрочем, и в зале: единственный посетитель, толстяк-хиппи средних лет в выцветшей футболке с надписью «Свободу конопле», уже доедал свой пончик. Проходя мимо борца за права флоры, Ник уловил запах марихуаны.
– Приятного аппетита, – пожелал он хиппи, бросив взгляд на останки пончика.
Толстяк уставился на него волком, а потом вскочил и поспешил к двери.
– Нервный какой-то, – пожал плечами Ник, обводя взглядом помещение. Стены украшали старомодные постеры с красотками в стиле Ревущих Двадцатых; некоторые из них были одеты в костюмы пончиков. Над стойкой с соками висел девиз заведения: «Чудо-пончик – чудо как вкусно!»
– Предположим, тут они не соврали, – заметил Хэнк. – Но зачем же делать их такими страшными?
Он кивнул на витрину, где размещались пончики всевозможных форм. Некоторые из них закручивались спиралью, как изготовившиеся к прыжку кобры; другие имели расцветку спасательного круга и надпись «Титаник»; третьи были выпечены в виде распахнутой акульей пасти. Особенно выделялся среди них пончик, напоминавший медвежий капкан. Когда фантазия повара иссякла, он обратился к абстракционизму, выпекая причудливые комки и кляксы диких расцветок. Начинка не отставала: в меню имелись пончики со вкусом козьего молока с лакрицей и цветков кактуса.
– Это Портленд, Хэнк, – развел руками Ник. – Здесь чем чудней, тем краше.