* * *
Когда они добрались до Ренна, похолодало совсем по-зимнему. Да и темнело теперь тоже чуть ли не сразу после обеда.
Яркие тихие звезды сияли над головой, когда они по улочкам Ренна ехали к Аквитанскому отелю, ехали домой.
И была суета с открыванием ворот, снятием многочисленных запоров.
Раскрасневшаяся Аньес вынесла тепло закутанного малыша, и Ришар, промерзший на козлах, прижался к нему, словно хотел отогреться за всю дорогу.
Как победный стяг взвился дым над трубою кухонного очага, куда срочно подкинули огромную охапку дров, чтобы путешественники могли согреться у огня, чтобы еда побыстрей была готова.
И никто — ни Жанна, ни Жерар, ни Жаккетта, ни рыжий пират, — никто не пошел в парадные комнаты, все дружно устремились на просторную кухню, чтобы там, скинув теплые верхние одежды, устроиться за огромным столом. И, чувствуя жар очага, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком, начать подкрепляться после долгого пути, рассказывая о своем путешествии, перебивая друг друга, где-то приукрашивая, где-то недоговаривая.
Но главное, главное-то было всем понятно!
Все хорошо, просто замечательно.
И госпожа Фатима, восточная альмея, после всех передряг, обрушившихся на нее в последнее время, стала настоящей французской принцессой!
Принцессой лилий.